Трухлявая кирка
рудокопа
Урон: 1-10
Прочность:
26/150
— Надеюсь, не пропустил никого, кто
мог бы примчаться на шум … — пробормотав себе под нос, замахнулся
киркой и стукнул по жиле, получая в руки болезненную отдачу.
Непростая это работа, как оказалось.
Это тебе не виртуальной киркой махать да не уснуть стараться — тут
мозги уже после десятого удара так встряхиваются, что пощады
просят. Такая вот суровая реальность, увы. Придётся работать!
ЗВЕНЬК!
ЗВЕНЬК!
После двадцатого удара пришлось
сделать вынужденную паузу. После пятидесятого руки перестали
ощущаться остальным телом. После семьдесят восьмого всплыло
радостное сообщение:
*Интенсивная нагрузка
способствовала развитию вашего организма!
Сила +1*
Очередной перерыв я сделал только для
того, чтобы оттащить мешающие камни и руду в сторону.
Очередной замах, удар и…
*Трухлявая кирка рудокопа
сломалась…*
Вот ведь… Сломанный инструмент
отлетел в сторону, а я принялся искать альтернативу.
Таковой не оказалось, но нашлась
проржавевшая насквозь кирка с сохранившейся деревянной рукояткой.
Как раз на замену трухлявой сломавшейся.
Развернул лагерь, достал молоток,
топор, щипцы, гвозди и за пару минут смастерил из двух одну
целую.
*Вы починили сломанную кирку
рудокопа*
Кирка рудокопа
Урон: 3-10
Прочность:
18/150
Когда захотелось есть, решил не
откладывать процесс, расчехляя сухпай. Сырость пещер заставила
организм возжелать чего-нибудь горяченького. Поэтому я ел рисовую
кашу с мясом, с грустью понимая, что это одна единственная порция,
и второй у меня уже не будет. Хотя, если найти местность с большим
количеством удобных противников, можно рассчитывать на богатую
добычу. В конце концов, Шкатулки, как правило,
выпадали из тех монстров, чей уровень был повыше сородичей.
Когда обед закончился, я продолжил
долбить единственную жилу в этой обрушенной и заваленной шахте.
Старался загрузить мозг подсчётами
количества ударов. Цель — сотня. А дальше придумаю новую.
ЗВЕНЬК!
ЗВЕНЬК!
…
— Сто! Отлично! Двухминутный перерыв.
Что тут у нас с рудой? – тяжело вздохнув, принялся осматривать
выбитое добро и обнаружил, что серебряная руда подсвечивается
Системой.
Она определялась как малый, средний и
большие куски рудной породы. Всего было двадцать две малых, девять
средних и три больших. А ещё я стал обладателем системного
серебряного самородка весом в триста восемьдесят граммов. В
реальном мире такое посчитали бы диким везением, но сейчас стало
понятно, что всё это — условности данжа, в который меня
занесло.