Пересилив себя, я взял очередной выпуск, развернул, зевая, и
немедленно подавился, выпученными глазами уставившись на
колдографию с подписью «Хогвартс награждает своих героев баллами»,
а сама статья называлась: «Справедливость?! Или невероятное
коварство?» авторства той же Скитер.
В статье описывалась знаменательная раздача Дамблдором баллов
Поттеру, Лонгботтому и Грейнджер. Но не только. Я смотрел на
колдографию и понимал, что вижу перед собой мою неизвестную
переменную, первого попаданца, стоявшего и с белозубой улыбкой
принимавшего от директора награду ажно в сто баллов. Седрика
Диггори!
— Ссука, тварь! — я смял в приступе гнева весь разворот, скомкал
и мощным ударом направил получившийся ком в полёт. Рука выхватила
палочку, самым кончиком выводя последнюю изученную руну, а губы
шепнули:
— Инсендио.
И то ли злость направляла мою руку, то ли какие-никакие
наработанные рефлексы, но заклинание получилось с первого раза, и
бумажный комок ярко вспыхнул в полёте, осыпаясь на землю невесомым
пеплом.
Подышав, немного успокоился, вернувшись к газетам.
Посмотрев на следующую страницу, сначала замер в недоумении,
разглядывая странную, слегка смазанную колдографию, затем
наклонился поближе, вчитываясь, а после принялся кататься по полу
от смеха. И было из-за чего.
Статья называлась: «Великий артефакт, тайна исчезновения». Если
опустить всю воду и предысторию, суть была проста, сурова и
трагикомична. Поттер пролюбил Философский камень. Как он это
умудрился сделать, я так и не понял, но на колдографии не по детски
офигевающий Дамблдор тряс Гарри, а тот только разводил руками. На
заднем плане угадывались ползающие по полу силуэты преподавателей.
Диалог их приводился ниже:
Дамблдор: — Гарри, где камень! Где он!?
Поттер: — Простите, сэр, не знаю, сэр. Он появился в кармане, а
потом пропал, выпал, наверное.
Дамблдор: — Ищите! Все, живо ищите камень! Если не найдём… Я…
Меня… У-у-у…
Ниже отдельным блоком приводились комментарии Николаса Фламеля,
в большинстве своём непечатные.
Посмеялся я над его заключительной фразой, где он называл
Дамблдора старым гомосеком. На вопрос корреспондента:
«Действительно?!» — Фламмель дипломатично заметил, что имел в виду,
в хорошем смысле.
«Но если не придёт герой, не будет и подвига»
Тонкий намёк на то, что если героев нет, то их назначают.