Степан Васильевич Тихонов всю жизнь был связан со школой. Еще в старой деревянной школе, стоявшей на том месте, где сейчас сельский парк с памятником героям войны, он работал сторожем. Почти никто уже и не помнил, кем он был раньше, когда пришел с той войны, – может быть, учителем или даже директором. Только тетя Женя Кораблёва все о нем знала, потому что он был ее отцом, а значит, и дедом братьев Кораблёвых. Но вот ведь какая беда: ни братья деда Степана дедом не называли, ни тетя Женя – отцом.
Между тем архаровские старики помнили, что разлад у деда Степана с дочерью случился в то время, когда она была еще молодой девушкой и заканчивала школу. Мать ее умерла от какой-то неизлечимой болезни, и Женю воспитывал отец, который, как говорится, души в ней не чаял. То есть любил ее и баловал как мог. Время было советское, и жизнь в селе шла размеренным шагом: колхоз строил новые дома для молодых семей, засеивал не только поля, но и всякую лесную полянку хлебом, держал три сотни коров на трех больших фермах… Работы всем хватало, и дед Степан работал, не жалея себя, ради своей Женечки и в поле, и в школе.
Он мечтал, чтобы дочь закончила десятый класс, поступила в сельскохозяйственный институт в городе, а потом вернулась бы в Архарово молодым специалистом, агрономом. Однако она его не послушалась: влюбилась в только что вернувшегося в село из армии Петьку Кораблёва и, не спросив разрешения у отца, ушла жить к нему, что в то время считалось большим позором. Конечно, ни в какой институт Женя поступать не стала, а скоро родила мальчика – Федьку. Вот тут-то дед Степан и перестал с ней знаться, зажил бирюком, какое-то время даже выпивать начал, так что его чуть было не выгнали из колхоза, но потом пить бросил и продолжал работать в школе сторожем.
Впрочем, он не только сторожил: в старой школе был он еще и истопником, успевая по утрам, до первого звонка, разогреть печки в каждом классе. Новая школа отапливалась из угольной котельной, и дед Степан к тому времени уже не имел сил таскать в нее уголь, однако считался старшим над кочегарами и нередко – когда кто-то из них прогуливал – все же поддерживал огонь в котлах. Но это зимой. Летом он строго следил за тем, чтобы в кочегарку не лазили ушлые мальчишки, а уголь не растаскивали по дворам жители ближайших к школе домов.