Они направились к бару, и Вальтер представил Ллойда.
– Ну и в переделку попали вы с моим сыном пару недель назад, – сказал Ллойду Франк.
Вспомнив об этом, Ллойд коснулся затылка: опухоль спала, но трогать это место было все еще больно.
– Нам нужно было защитить женщин, сэр, – сказал он.
– Ну, ничего, иногда не мешает немного помахать кулаками, – сказал Франк. – Вам, ребятам, это только на пользу.
– Что вы говорите, Людвиг! – досадливо перебил Вальтер. – Сорвать собрание перед выборами – уже это достаточно плохо. Но ваш лидер хочет полностью уничтожить нашу демократию!
– Может быть, демократия для нас – не подходящая форма правления, – сказал Франк. – В конце концов, мы не похожи ни на французов, ни на американцев, и слава богу!
– Неужели вас не волнует, что вы потеряете свободу? Давайте говорить серьезно!
Франк вдруг оставил шутливый тон.
– Хорошо, Вальтер, – холодно сказал он. – Если вы настаиваете, давайте говорить серьезно. Я приехал сюда с матерью из России более десяти лет назад. Мой отец с нами поехать не смог: у него нашли подрывную литературу, а именно – книжку «Робинзон Крузо», роман, открыто пропагандирующий буржуазный индивидуализм, – черт его знает, что они имели в виду. Его арестовали и отправили куда-то в Арктику в лагеря. Возможно, он… – голос Франка дрогнул, – возможно, он до сих пор там.
Все помолчали. Ллойда поразили эти слова. Он знал, что русское коммунистическое правительство в общем может действовать жестоко, но слышать простой рассказ человека, который до сих пор страдал, было совсем другое дело.
– Людвиг, – сказал Вальтер, – мы все ненавидим большевиков. Но нацисты могут оказаться еще хуже!
– Я согласен рискнуть, – сказал Франк.
Граф фон дер Хельбард сказал:
– Пожалуй, нам пора в обеденный зал, ведь после ланча у меня назначена встреча. Прошу нас простить.
И они ушли.
– Только это от них и слышишь! – гневно воскликнул Вальтер. – Большевики! Как будто это единственная альтернатива нацистам! Просто плакать хочется.
Появился Генрих с пожилым мужчиной, который явно был его отцом: у них были одинаковые густые темные волосы, разделенные пробором, только у Готфрида волосы были короче и с сединой. И хотя черты лица у них были похожи, но Готфрид выглядел как суетливый бюрократ в старомодном воротнике, а Генрих напоминал скорее поэта-романтика, чем помощника политика.