– А почему у тебя голова перевязана? – продолжала допытываться я.
– Уп-пала в раздевалке и ушиблась, – с запинкой ответила Аня. – Знаешь, я, наверное, никогда больше не буду играть в теннис!
– Решила сосредоточиться на рисовании? – иронично поинтересовалась я.
– Нет, рисовать я тоже больше не буду – ни к чему это. Я даже выбросила сегодня свой блокнот.
«Видимо, любимый парень перестал ездить с ней в одной маршрутке», – подумала я, а вслух спросила:
– Химию-то ты, надеюсь, не бросишь?
– Пока не знаю… – вздохнула Аня. – Если честно, про химию я еще не думала. Может быть, и брошу.
– Хочешь начать новую жизнь? – криво усмехнулась я. – А старых подруг оставишь или как?
– Нет у меня подруг, кроме тебя, – печально ответила Аня, будто сожалея, что изо всех людей на свете в подруги ей досталась именно я.
И тут меня прорвало.
– Ас чего ты взяла, что я тебе друг?! – злобно прищурившись, выпалила я. – Уж не с того ли, что мы сидим за одной партой? Не потому ли, что я угощаю тебя маминой выпечкой? А может быть, потому, что ко мне можно прибежать среди ночи и поплакаться в жилетку?
Аня поглядела на меня распахнутыми глазами и невольно приоткрыла рот, но меня уже подхватило и понесло:
– Думала, что делаешь мне одолжение, общаясь со мной? А известно ли тебе, что я никогда не считала тебя своей подругой? Задумывалась ли ты хоть раз, почему я канителюсь с такой тупицей, как ты? Да мне и смотреть на тебя противно: ты же уродина, каких поискать! И розовый цвет тебе вовсе не идет!
Аня, продолжая смотреть на меня во все глаза, медленно поднялась и попятилась к двери, а я все бушевала:
– Посмотри на себя – ты же ничтожество! Ни ума, ни характера, ни внешности! Ты и дружить-то нормально не умеешь, тебе твой грязный, вонючий блокнот или ракетка дороже любой подруги! А знаешь, что о тебе говорят в школе? Знаешь, что над тобой все смеются? И надо мной смеются оттого, что общаюсь с такой, как ты! В общем, хватит, надоела ты мне своим нытьем! Нечего таскаться ко мне с проблемами, у меня своих хватает! И завтра же верни мне все мои книги, я тебе не читальный зал!
Аня, пятясь к выходу, споткнулась о порог, развернулась и пулей вылетела в коридор; дверь захлопнулась за ней стремительно и резко, будто короткий вскрик.
Я помолчала немного, приходя в себя, и, по мере того как утихали эмоции, а сердце восстанавливало привычный ритм, я вдруг начала понимать, вернее, чувствовать, что поступила крайне глупо. Аня пришла ко мне расстроенная, зареванная, с ушибленной головой, а я набросилась на нее с обвинениями и оскорблениями. С другой стороны, меня взбесил тон, которым она произнесла эту двусмысленную фразу: у нее, видишь ли, нет иных подруг, кроме меня! Что она хотела этим сказать?