Я не прятала ожог, а всячески демонстрировала и требовала у Лисси, чтобы она мне забирала волосы в пучок.
— Мой ожог не уродливее, чем ваши морщины, тетушка, — парировала я. — А что до воспитания, то мне просто не с кого брать пример за этим столом.
— Тварь! — взвизгнула баронесса.
Потеряв к ней интерес, я повернулась к опекуну. Всегда садилась за стол так, чтобы этому безмозглому шкафу портил аппетит мой «вьюнок».
— Я задала вопрос, на него никто не ответил. За кого вы выдаете меня замуж, братец? Какой дурак позарился на «уродливую невоспитанную дикарку»? Надеюсь, он достаточно богат и знатен?
По квадратной морде Ирвина поползла не просто злорадная, а какая-то плотоядная усмешка.
— Не беспокойся, сестрица. И богат, и знатен. Так богат, что ему чихать на твое приданое. Наследство графа Барренса останется под моим управлением до твоего совершеннолетия, а это еще три года, дорогая. Примерь колечко.
Опекун раскрыл коробочку, и алмазные блики, казалось, осветили всю столовую. Баронесса алчно всхлипнула и подалась вперед, челюсть ее задрожала, а в хриплом стоне прозвучало неподдельное сладострастие:
— О-о-о!
— Не похоже, что бриллиант настоящий, — с подозрением прищурилась я. Такими огромными в моем представлении могли быть только дешевки-фианиты в вульгарных подделках.
— У камня есть магический сертификат, — обиделся опекун, словно сам выбирал это ужасное кольцо, и даже продемонстрировал бирку, которая переливалась маленькой радугой.
Я залюбовалась биркой больше, чем помолвочным кольцом. Сколько живу в этом мире, все не могу привыкнуть к маленьким чудесам. Да и где мне привыкать? Сначала больница, потом затворничество в особняке…
— Примерь, — щедро предложил опекун, а глаза подозрительно сощурились.
— Ну а имя и родословная у жениха есть? — Я отдернула руки и спрятала их за спиной.
— Есть. — Ирвин поморщился, как от зубной боли. — Тебе оказал честь предложением руки и… э-э-э…
— Сердца, — подсказала баронесса.
— Терпеть не могу ливер, — пробормотала я, заслужив ее гневный взгляд.
— Руки… — запутался барон. — Уймитесь, женщины! Тирра, ты выходишь замуж за графа Орияра.
В правый висок словно впилось ядовитое жало — такая боль пронзила голову. В глазах помутилось. Я ухватилась за край стола, чтобы не упасть.
— За какого еще Орияра?
— Она же у нас больная на голову, Ирви, — проскрипела старуха. — Не помнить знатнейшую фамилию королевства — это уму непостижимо! Такую же древнюю, как королевская! Граф Дэйтар Орияр…