Кобели, изнывая, носились взад и вперёд по вольеру. Увидев меня,
они взлаивали, но не злобно, а просяще, поскуливая. Скорее,
тявкали, чем лаяли. И в этом тявканье явно проступала обида на
прошлого хозяина, который бросил их на произвол судьбы.
Георгий Петрович поступил мудро. Он задал вопрос и не стал
требовать от меня немедленного ответа. Позволил заняться собаками,
а сам вместе с Тимофеевым следил за погрузкой вещей Людмилы
Сергеевны. Он предложил ей работу и жильё в одном из военных
городков, которых было много на Карельском перешейке. Сказывалась
близость с финской границей.
Когда каша остыла, я вошёл с кастрюлей в вольер. Кобели ужами
крутились у моих ног, но не рычали и даже не лаяли. Только умоляюще
поскуливали.
Я вывалил кашу в миски, предварительно расставив их по дальним
углам. Людмила Сергеевна подсказала мне клички собак. Тот пёс, что
постарше, с одним изломанным и упавшим ухом носил кличку Серко.
Второго — молодого и неукротимого звали Бойким.
Собаки жадно чавкали кашей, норовя вытащить и разгрызть куски
мяса. А я смотрел на них сквозь сетку вольера и понимал, что завтра
тоже приду сюда. И послезавтра. И через два дня.
Можно было пойти на принцип. Даже забрать собак с собой в
Черёмуховку. Но я понимал, что кто-то должен будет следить за
лодками и выдавать их рыбакам. Кто-то должен будет наблюдать за
солдатиками, которых генерал прислал восстанавливать сгоревшие
домики. Кому-то придётся быть здесь, чтобы выписать путёвки
радостным охотникам на открытие сезона. И предупредить их о вреде
чрезмерного употребления алкоголя. Тем более, когда под рукой
оружие.
А ещё были гусята на озере, которым я должен был принести зерна,
чтобы они окрепли, набрались сил и стали на крыло.
Не генерал поймал меня. Просто ситуация сложилась так, что
отказаться было невозможно.
Пока я раздумывал, солдаты погрузили вещи в кузов. Насколько
можно было судить, дом остался практически пустым. Мало что в нём
напоминало о прежних хозяевах.
Счастливая Людмила Сергеевна уселась в кабину. Четверо
солдат-срочников запрыгнули в кузов, и грузовик укатил.
Взвесив все обстоятельства, я подошёл к Георгию Петровичу.
— Я согласен остаться. Но у меня есть несколько условий.
— Давай, Андрей Иванович, — кивнул генерал.
— Первое — вы привозите мне нормальный корм для собак.