***
– Стас… Я не шучу… Высоты боюсь жутко…
Даша чувствовала себя куклой, когда на нее надевали шлем, один за другим защелкивали ремни снаряжения.
– Не бойся, Дашка. Мы будем лететь горизонтально, прямо в закат, смотри, занимается… Ветер отменный. Скорость небольшая. Кричать не просто можно – нужно. Клянусь, это было бы преступлением, остаться на земле…
Стас, тоже в шлеме, говорил с таким азартом, им же так ярко горели его глаза, что пусть внутренний голос криком кричал Даше, что затея самая ужасная, пытаться отбрыкаться с каждой секундой становилось все сложней.
– Я опозорюсь, Стас… Я в платье…
– Просто доверься мне, Носик. Пожалуйста. Ты же сама сказала, что мы с Артёмом никуда тебя не брали? А знаешь, почему? Потому что маленький Носик скорее всего оказался бы большим трусом. И сидел бы вот там на лужайке, с завистью смотря на тех, кто рискнул взлететь…
– Я не оказалась бы большим трусом, – может, в отношениях с женой Стасу и стоило бы воспользоваться услугами психолога, но на слабо Даше он надавил настолько филигранно, что впору только восхищаться.
– Ну вот. Докажи, – Стас закончил защелкивать ремни, отступил на шаг, оглядел ее… Вряд ли сейчас больно красивую. На голове синий шлем, смявший волосы, платье смято, оголяя ноги просто непозволительно, руки дрожат и холодеют, щеки наливаются пунцовым.
– Это нечестно… – и все, что остается Даше, констатировать, сдаваясь. Но моментально становится легче, ведь на лице Стаса расцветает улыбка. Наконец-то полноценная. Без пятидесяти процентов.
– Мне кажется, я знаю, что делаю все правильно. Главное – не бойся. Все под контролем, я знаю местность. У меня действительно есть диплом. И я действительно отбил бы большую часть клиентов у этого напыщенного индюка…
– Эй! – «напыщенный индюк», представившийся ранее Мишей, снова подошел к ним. Попытался дать Стасу подзатыльник, но тот увернулся. Протянул Даше ее же телефон, который согласился подержать… – Разблокируй, Даша Красновская, засниму, как летаете. Знаю, девочки это любят…
– Боже, какой позор… Я не захочу это пересматривать…
– Зря ты так. Разблокируй, говорю. Потом пожалеешь ведь…
Даша поколебалась еще немного, а потом провела пальцем по экрану.
– Я больше никогда, Волошин…
И не договорила, просто потому что не знала, что именно хочет сказать. Ее затопил страх и предвкушение. Ноги тряслись, а язык заплетался. Стаса хотелось убить. Но пути назад уже не было.