- Покувыркаемся, красавица!
В отличие от меня визжать Миси не стала, а лишь резко побледнела и, заикаясь, уточнила:
- А что это сейчас было? Это он мне? Да что он себе позволяет! Я, между прочим, тоже человек, гражданин общества! – мадмуазель расходилась в своем возмущении все сильнее и сильнее. Пришлось ее срочно успокаивать:
- Тише, тише! – я погладила гувернантку по руке. – Это всего лишь магическое фото. Его создатели решили, что фраза наиболее характеризует Его Высочество, поэтому и вложили такие слова в его уста. Настоящий принц даже не предполагает, то в данный момент вы его разглядываете.
- Да? Ну, ладно! – она облегченно выдохнула. – А можно я эту газету возьму себе? Тут такие интересные рецепты кексов с изюмом!
При этом щеки мадмуазель снова порозовели. Похоже, что не только она меня пытается чему-либо научить. Кое-какие мои навыки ей явно пришлись по вкусу.
- Кексы? Это хорошо. Надеюсь, вы ими и меня угостите? А газетка у папеньки лежала в корзинке для прочитанной периодики. Поэтому забирайте, проблем не будет.
- Спасибо, Ваше Высочество! Как только у меня получится вкусная выпечка, я вас обязательно угощу!
Я кивнула и спрятала улыбку. Даже сносные кексы или пирожные у неё никогда не получались, про вкусные и разговора не шло. Талант кондитера у гувернантки отсутствовал напрочь, но упорства было не занимать. Я регулярно заставала ее с формой для выпечки, в которой лежали несуразные угольки или неаппетитные кусочки теста. Миси же не могла решить, можно ли это пробовать или выбросить сразу? Когда я была младше, даже пыталась пожевать предложенные угощения. Но с годами набралась ума и опыта, поэтому стала отказываться от сомнительного удовольствия сразу. Благо папенька так и не узнал, чем иногда потчуют его дочь.
Через два часа я застала Миси, сидящую в кресле у распахнутого окна. По ее щекам струились слезы. Она вытирала их тыльной стороной ладони, иногда всхлипывая.
- Мадмуазель, у вас что-то произошло? – забеспокоилась я о гувернантке.
- Ах, Мари! Я никчемная женщина, поэтому мне никогда не выйти замуж! – она подняла на меня глаза с мокрыми ресницами. – Даже фотография перестала со мной разговаривать!
- В смысле перестала разговаривать? – не поняла я ее страданий.
- Я сидела, изучала рецепты кексов. Иногда переворачивала газету и дотрагивалась до фотографии Филиппа Раальского. И он обязательно подмигивал и говорил эту непристойную фразу! А сейчас смотрите!