Джеймс Роллинз, известный всем, у кого не имелось нужного
допуска, как пресс-атташе посольства, повернул направо и пошёл к
выходу с платформы. По пути, как обычно, подмечая мелкие детали,
пока его взгляд блуждал по окружающим его людям. Сейчас на
платформе было куда больше народу, чем всего несколько месяцев
назад. Крушение монорельсового поезда в самом центре города на
некоторое время поселило страх в жителях верденской столицы перед
этим видом транспорта, каким бы глупым и иррациональным этот страх
не казался.
Но страх не может сковывать людей вечно. Вот и сейчас платформы
и вагоны вновь оказались наполнены и Джеймсу приходилось
продвигаться к выходу в толпе других людей, спешащих домой после
окончания рабочего дня.
И это было ему даже на руку.
Он долго ждал момента, когда сможет выполнить задуманное. И
сегодня, наконец, такая возможность ему наконец представилась. Даже
более того. Удалось получить официальное и практически
непробиваемое прикрытие.
Что, впрочем, нисколько не давало ему расслабится.
Каждую секунду, что он находился за пределами посольства,
Роллинз ощущал себя на вражеской территории.
В конце концов именно так оно и было.
Пройдя по паре улиц, он вышел на просторный пешеходный проспект.
На самом деле это был даже не столько проспект, сколько широкая
эстакада, протянувшаяся на высоте более тридцати метров над землёй.
Широкая настолько, что по ней плечом к плечу могли бы пройти сотня
человек. Естественно, им не стоило бы этого делать, так как
половина из них неминуемо провалилась бы в изящные круглые провалы.
На первый взгляд хаотично разбросанные по эстакаде и окружённые
стеклянными ограждениями, на самом деле они позволяли солнечному
свету проникать ниже, освещая расположенные под переходом улицы.
Изящное решение, мысленно признал Джеймс, проходя мимо одного из
таких «провалов» и бросив взгляд на аккуратные и чистые улицы
внизу.
Ему в голову мгновенно пришла мысль о том, что на Земле такая
система точно бы не прижилась. Уж точно не в Лондоне, который
теперь являлся Планетарной столицей Земли.
Тамошние «нижние» улицы больше походили на грязную помойку. Горы
мусора и прочей дряни. Вся грязь и мерзость, что скрывалась за
напускным лоском «верхних» уровней древнего города скрывалась в
тени небоскрёбов, эстакад и переходов. А люди просто предпочитали
не замечать проблему.