— Проще сказать, чем сделать. Я вроде
как… Наверное, я надеялась на какую-то серьезную причину. Вроде
того, что его практикующим оказалась бы какая-нибудь ведьма, и у
него не было сил бороться с инстинктами… Сам понимаешь, — щелкнула
я пальцами, уверенная, что суть ему ясна. — Что он будет рад меня
видеть, и я найду его сама, а не то, что мама, оказывается, все
двадцать лет моей жизни знала, как с ним связаться, но сделала это,
только когда припекло. Да и не похоже, что он живет где-то далеко,
быстро они примчали, согласись. Уж явно не за Уралом.
— Любые ожидания не оправдались бы
просто потому, что представляется все всегда и вполовину не так,
как происходит на самом деле, — успокаивающе проговорил Яблонев,
погладив мое запястье, одним этим жестом погружая в привычный уют
своего общества.
— Вот поэтому я и сказала, что в
следующую встречу твое присутствие обязательно, — улыбнулась я. —
Арсений, практикующий отца, предложил встретиться и поговорить в
выходные на девятое мая.
Влад скривился, едва прозвучала
дата.
— Что такое?
— Не самое лучшее время для
практикующих, проживающих на территории России, — пробормотал
Яблонев. — Обычно, в этот день мы или уезжаем куда-то в безлюдные
места, или безвылазно сидим дома. Скорбь и память о погибших в
Великой Отечественной буквально висят в воздухе, растревоженные
воспоминаниями фантомы бродят по улицам… Информационные потоки
настолько мощны, что приходится использовать все имеющиеся под
рукой средства защиты. Сложное время для любого, кто способен
видеть и чувствовать больше обычных смертных, так что ни о каком
применении дара и речи быть не может.
Это была одна из тех тонкостей, о
которых я, новичок, понятия не имела. Хотя за три месяца
фамильярства я успела столкнуться с сущностью, лешим, кознями
враждебного Владу тандема и ведьмаком-психопатом, миру практикующих
еще точно было чем меня удивить.
— Думаешь, они не случайно назначили
такое время? Чтобы, в случае чего, дело не дошло до ментальной
драки?
Ну, или настоящей. Понятно, что при
плохом самочувствии Яблонева меня больше будет заботить его
состояние, чем желание проредить шерсть Вячеслава и Арсения.
Несмотря на сытость, продолжительный сон и близость Влада, мысль о
них все еще вызывала больше возмущения, чем любопытства или
каких-либо теплых семейных чувств.