— Это который «Что делать?» или «Быть
или не быть?»?
— Агата!
— Хорошо-хорошо. Я знаю, что нравлюсь
ему, мы один раз сходили в пиццерию, поговорили, я честно сказала,
что он меня не интересует, и мы остались друзьями. Вот и все.
— Врешь как дышишь, — прищурилась
Ругалова.
Когда это она стала такой
проницательной?
— Я рассказала все как было.
— Вот только не договорила
что-то.
Ну просто не в бровь, а в глаз.
— Хорошо! Я облажалась с Дэном.
Вместо твердого «нет» выдала фигню с «мне нужно время», то есть
дала шанс, понимаешь? Тогда мне это казалось правильным, я не
хотела обижать его, да и ситуация с Владом считалась понятной, я же
не знала, что…. — я оборвала себя.
Не знала — что? Что не смогу без
своего ведьмака? Что у него есть ко мне чувства, которые он держит
на коротком поводке, пока клятва не проснулась? Знала. Интуитивно,
конечно, но все же знала.
— Лешка говорит, что так делать
нельзя.
— Как так?
— Это сложно, — сморщилась Ругалова.
— В общем, основная мысль в том, что жалеть в настоящем о поступке
в прошлом, когда он был сделан из лучших побуждений, нельзя. Этим
ты подселяешь в себя самого жуткого червяка, — заявила она и
выбросила огрызок в урну.
— Какого еще червяка?
О, боги, мне только паразитов не
хватало до кучи. Почти уже слышу шутки про глистов и прочую
мерзость, цепляющуюся к собакам. Нашему кругу палец в рот не клади,
по крайней мере, темной его части.
— Сожаления. Леша уверен, что
отрицательные эмоции, направленные на самого себя, вроде сожаления,
разочарования или страха сжирают человека намного быстрее, чем это
делает самая страшная болезнь.
— О, — как всегда глубокомысленно
ответила я, узнавая этот ни с чем несравнимый стиль высказываний
практикующих.
— Вот тебе и «о», — развела руками
Ругалова.
На третий этаж к нужному кабинету мы
поднялись не раньше, чем Ирка хорошенько прошерстила буфет на
предмет молочного шоколада. Довольная собой, шоколадкой и жизнью,
Лошадка уступила мне место у окна. Пусть подруга выглядела
беззаботно и в отличном настроении, моя непогрешимая интуиция
чувствовала здесь какой-то подвох.
— Ты чего это такая добрая? —
подозрительно спросила я.
— Серьезно? — фыркнула она. — Нашла
кого спросить.
— Не знаю, какой нимб ты у себя на
голове воображаешь, но добренькая ты далеко не всегда, — напомнила
я.