- Кто такой Гримбаев?
- Не разговаривай с ней, - тычет в мою сторону стволом один из
автоматчиков.
- А ты заставь, - оборачиваюсь и смотрю ему прямо в глаза.
Боец сжимается и сглатывает, отступив в сторону. Взгляд-то у
меня тяжелый, если нужно, даже бывалые ветераны с трудом
выдержат.
- Так что, Ир? – больше не обращая внимания на отошедшую помеху,
спрашиваю графиню.
Она не сразу отвечает. Впечатлилась девочка двумя сценами: тем,
как я только что отбрил дружинника, ну и рукой в морозильнике,
конечно.
- Это глава нашей СБ, - отвечает красотка, поджав губы. – Глава
собственного рода Гримбаевых. Он очень сильный Алатырь. Даже сам
тренирует дружинников. А еще в молодости брал чемпионство в
войстезе.
К стилю Алатырь как раз относятся каменщики. Ну посмотрим, что
настоящий мастер может сделать с гранитными плитами. Думаю, даже не
буду использовать живу. Сырья я сегодня не пил, меридианы отдыхают
от потрясений и инопланетных инъекций. Поэтому сразимся почти что
на равных. Все равно больше не дам форы.
Спорткомплекс ультрасовременный и добротный, арена по классике
сооружена из бронированного стекла. У стеклянной двери уже ждет
огромный мужчина с бородой. Прямо Илья Муромец сошел с картины
Васнецова. Руки толщиной со ствол молодого дуба, под рубашкой
гуляют бицепсы размером с пивной бочонок, в плечах косая
сажень.
- Меня вызвали спарринговаться с вами, что ли? –
пренебрежительно осматривает меня двухметровый богатырь.
И дело вовсе не в том, что я худой или низкий. Мое тело
развилось до солидных размеров и достигло категории тяжелого веса.
Хотя наверно уже можно и до глыбы Гримбаева созреть…нет-нет, рано,
мне же всего семнадцать. Не торопись Фалгор. Болотопсов только
насмешишь.
- Сергей, как мы договаривались, - возникает в дверях Шереметьев
с китайцем.
Глава СБ кивает и, отворив дверь, проходит на арену.
План прост. Шереметьев слишком наглый, и за это он поплатится.
Сейчас я расшибу всмятку их монолитную опору по имени Гримбаев. А
затем либо получу извинения, либо возьмусь за самого графа
Шарика.
- Что докажет этот бой, граф? – спрашиваю я, прежде чем пройти в
стеклянную дверь. – Подумайте об этом. Ведь не зря поединок
называют судом богов.
Сказав, я следую на арену.
***
Михаил Шереметьев чувствует досаду. От того, что всё пошло не по
плану. Беркутов оказался крепким орешком. Граф хотел всего лишь
запугать мальчишку, а тот оказался камушком, который не раздавить
двумя пальцами.