Поэтому всё, что может техножрец сейчас – ручная сборка
улучшенных ПуДов, поштучно, в полукустарных условиях
экспериментального цеха. И в первую очередь это вызвано
необходимостью в военных условиях гнать на конвейере старые модели
ПуДов, которые нужны в Каспии. Потому что демонстрационный бой
машин не отменят нашествие полчищ Гончих.
Неожиданно Волоконский произносит:
– А вообще, не ожидал от Михаила такого вопиющего шага. Заключил
консорциум с желтолицым, чтобы продавать китайские бронемобили
русской армии! Это же измена Родине! Нет, я понимаю еще, если бы у
нас, в России, своих не было этих танкоходов. Но он же решил
нажиться ценой российского производства. Уничтожить твои ПуДы –
значит, похоронить наши возможности в этом направлении. Ведь никто
больше во всей Империи не поставил турели на ходулях!
- Честно, я не рассматривал ситуацию с этой точки зрения. – И
правда, ведь я привык мыслить глобально, в масштабах всего
человечества, а не быть ярым патриотом кусочка земли на одной
планете.
- А как иначе рассматривать?! – искренне не понимает Волконский.
– Вредительство! Предательство! Больше никак! Обвинять российскую
промышленность в плагиате, чтобы угробить наши самостоятельные
наработки и влить огромные бюджетные средства в китайскую оборонку!
Тьфу, Шереметьев! Не ожидал! – князь молчит. – Знаешь, что,
Свар-Сеня? Я его на дуэль вызову, как только всё закончится.
Я столь сильно удивился, что даже забыл о своем состоянии. Князь
разбушевался не на шутку.
- Это слишком опрометчивый шаг, княже, - возражаю. – Подумайте о
роде. А если дуэль окончится вашим летальным исходом? У вас слишком
юный наследник. Вам нельзя именно сейчас оставлять Дом.
- Прости, боже, но иначе не могу, - качает головой князь
Аркадий. – Вот всю жизнь я думал о роде, всю жизнь работал во благо
Дома Волконских. Скажу без прикрас, и некрасивые вещи я совершал.
Не совсем уж чтобы гнусные и подлые, но… некрасивые, недостойные
титула князя, да и дворянина в целом, что уж греха таить. А здесь
Шереметьев вообще пошел в разнос! Иноземцам продался русский граф!
И как это стерпеть? Нет мочи! Вызову подлеца, научу как уважать
русскую армию и любить свой народ! – в конце речи князь заводится,
громко кричит и стучит кулаком по столу.
Я больше не спорю. Его право, конечно, убиваться на дуэли, но, с
другой стороны, Дом Волконских нельзя оставлять без главы. Они мне
могут сослужить хорошую службу, да и, по-честному, не хочется
оставлять Анфису без отца.