Но надежды на прекрасное и светлое будущее не оправдались, едва я занялась поисками работы. Одному богу известно, почему мне вздумалось пойти учиться на преподавателя. Я и сама не могла себе ответить, какого лешего меня туда понесло. А суровая реальность не заставила себя долго ждать после окончания университета. Родители, чтобы оплатить мое обучение, перебрались из города в сельскую местность и сами еле сводили концы с концами. На материальную помощь от них рассчитывать не приходилось. Во время учебы я жила в общежитии, теперь же столкнулась с тем, что нужно где-то жить, а снимать квартиру на зарплату преподавателя было не то что сложно, а попросту невозможно.
Долгие поиски работы завели меня в частную строительную фирму, где меня взяли работать секретарем. Работа была однообразная и неинтересная, директор — редкостный засранец, но платили там прилично. И вот уже четыре года я трудилась именно там, периодически стряхивая со своих ушей лапшу по поводу скорого повышения.
Второпях натягивая на себя капроновые колготки, я вдруг ужаснулась, во что превратилась моя жизнь. Каждое утро начиналось с ожидания вечера, когда я все же смогу вырваться с работы и поспать. У всех моих подруг уже были семьи, у большинства — дети. Я же в свои двадцать шесть могла похвастаться лишь тем, что хорошо справляюсь со своей работой.
— А ну не ныть! — сказала сама себе вслух. Нужно бежать, поплакать в подушку можно будет после работы.
В прихожей быстро пробежала щеткой по волосам, наскоро завязала их в пучок, схватила с трюмо ключи от машины и выбежала из квартиры, с грустью отметив, что синяки под глазами не смог спрятать даже дорогой тональный крем.
***
Когда я появилась на работе за пять минут до начала рабочего дня, наш директор, Лосев Олег Семенович, уже рвал и метал. Метал и рвал.
— Люся! — заорал он, стоило мне появиться на пороге. — Дел по горло, а ты шляешься!
Я с силой прикусила нижнюю губу, чтобы не ответить так, как мне на самом деле хотелось. Наверное, я его даже ненавидела. Кругленький маленький человечек с глазками-пуговками, болеющий манией величия. Сейчас его большие ноздри раздувались, как у быка перед тореадором.
Родители наградили меня необычным и совсем нерусским именем — Изольда. После долгих мытарств и издевательств в школе я все же к нему привыкла, и порой оно мне даже нравилось. Но мне точно не нравилось, что начальник непременно звал меня Люсей. Однако за все годы работы переломить эту его привычку так и не удалось.