Меня несло, кружило на ровном месте. Я еще не выпила ни капли алкоголя, но чувствовала себя пьяной, даже не так — опьяненной! У меня будто выросли крылья.
«После эйфории всегда наступает жестокая реальность, и окунуться в нее после полета бывает очень больно», — напомнил мне внутренний голос, но я всеми силами постаралась его прогнать. Что-то подсказывало, что это был вовсе не внутренний голос, это была я, прежняя, настоящая я, но мое новое «я», проснувшееся во мне сегодня, вновь заглушило это чувство реальности. От этих новых, чужих ощущений кружилась голова, и я перестала бороться окончательно.
***
Я проснулась от головной боли.
Пошевелила пальцами ног, потерла переносицу.
Вроде бы я…
Голова трещала, будто на нее наехал автобус, потолок злорадно кружился.
Когда я легла спать?
Приподнялась на локте, силясь осмотреться и хоть что-нибудь сообразить, но единственное, что смогла осознать — солнце слишком уж яркое для утра. Покосилась на часы, при этом мне показалось, что мои глаза двигаются со скрипом, отдающимся где-то в висках.
Полдень.
Время меня окончательно подкосило, и я со вздохом снова упала на подушку.
Полдень следующего дня… Теперь возникают вопросы: что произошло в прошлом, и почему я себя так отвратительно чувствую?
Память возвращалась медленно, с противным скрежетом пропитанных алкоголем мозгов.
Я вспомнила, как собиралась на вечеринку, как перерыла весь свой гардероб в поисках подходящего костюма и как в итоге нашла алое платье, которое не надевала больше пяти лет. Длина — экстремальное мини, голая спина, огромное декольте.
Обрывками пришло воспоминание, как красилась, пританцовывая перед зеркалом, подводила глаза черным карандашом и красила губы невесть откуда взявшейся красной помадой.
Вспомнила, как приехала к Ире, в доме которой было полно моих старых знакомых и совершенно незнакомых людей, с которыми я тут же подружилась. Помнила, как я, извечная серая мышь, в миг стала душой компании, всеобщим центром притяжения. Травила анекдоты, вспоминала истории из жизни и на ходу придумывала небылицы, которые воспринимались как чистейшая правда. Я шутила, доводила до колик окружающих и смеялась сама до упаду, до головокружения.
Уже более смутно я помнила огни ночного клуба и совсем не помнила, что пила и как много.
Я заскулила и накрыла лицо подушкой.