— Вымышленный персонаж. Супергерой-рыбофил, или ихтиофил? —
Безразлично пожимаю плечами. — Читал о нём где-то в интернете.
— Рыбофил? Это как? — Поразилась Шелкопряд. Я уже собирался
устроить минутку тупого юмора, но меня перебила Паркер, использовав
динамическое вступление в диалог.
— Вы нормальные вообще?! Тут мертвец лежит, а вы какого-то
извращенца обсуждаете!!! — Громким шепотом, больше похожим на
шипение, возмутилась девушка. — Саламандр!!! Какие еще вампиры?!
Как ты вообще можешь быть таким легкомысленным?!
— Погоди, не горячись. — Поднял я руку, останавливая
обвинительную речь девушки. — Про вампиров я не шутил и сейчас
держу под наблюдением всю доступную мне область восприятия. Это,
кстати, всего десяток метров, так что тоже не зевайте. Так вот,
смотри: буквально пару десятков минут назад это тело еще дышало и
было вполне себе полнокровным. Потом что-то её утаскивает в
канализацию, несётся некоторое время по прямой, сцеживает кровь,
забивает кол в глаз, уродует шею и смывается, оставив мертвеца на
поживу крысам. Скажи, кому еще нужна кровь и кто еще будет пытаться
маскировать место укуса, превращая его в мясную нарезку? Плюс, те
же крысы, наверняка начнут жрать именно с этого места, откуда
вкусно пахнет свежим мясом и кровью.
— Фу, — воскликнули хором девушки.
Гвен отвернулась и зажала свой рот рукой, приподняв маску,
Паркер повторила действие своей подруги, явственно передёрнувшись
всем телом. Через несколько секунд моего сочувствующего молчания
заговорила, как не странно Шелкопряд.
— Как ты вообще можешь так спокойно такое говорить? — Она
обвиняюще ткнула в меня пальцем, возмущенно повысив голос. — Ты же
парень!
— Эм… Ну, знаешь… Я в своей жизни уже видел некоторое дерьмо.
Эта картина, — махнул я рукой в сторону трупа. — Еще не так
отвратно выглядит, поверь мне. Да и вообще, советую к такому
привыкать. Патрулирования города это не только весёлые поскакушки
по крышам и драки с бандюгами, но и трупы, кровь и грязь. В общем,
рекомендую тебе не идеализировать это дело.
— Тебе вообще безразлично, что убили человека? — Вопрос Петры, в
голосе которой сквозило осуждение, меня несколько разозлил.
— Во-первых, она уже мертва. — Жестковато ответил я девушке. —
Если бы я мог ей помочь, то я бы помог. Во-вторых, она, скорее
всего — барыга, которая толкает наркотики на улице. Продаёт их
всем, кто заплатит деньги. Бандитам, отребью, детям и беременным
женщинам. Эти люди, конечно, и сами хороши — убивать себя всякой
дрянью, но плакать из-за того, что в городе стало на одного
наркоторговца меньше я не стану. Уже в своё время пребывал в
заблуждении, что некоторые «просто выполняют приказы», а потом от
таких «вынужденно плохих» хлебнул дерьма. А вояки, которые
«выполняли свою работу» забили насмерть десятилетнего ребёнка. В
общем, размышлять на тему: «у этой женщины могла быть тяжелая
жизнь, которая толкнула её на тёмный путь» не стану и не проси.