На всю эту речь я только кивнул. Интересно было, как будет
проходить то, что мы отрабатывали с Юрико и девчатами, но думаю,
что отличий будет не много. В общем, будем «посмотреть», думал я,
когда в чехле пиликнула мобила. «На выходные ничего не планируй»,
прочитал я сообщение от Сенсея. Ммм… Да я, как бы, уже! Ругнувшись
про себя положил телефон обратно. Мой опыт общения с Ояма говорит,
что писать что-то бесполезно. «Неделя Пенни» была актом невиданной
щедрости со стороны Юрико и сейчас что-то просить будет бесполезно.
В некотором роде я сам виноват — мог бы и сказать ей, что у меня на
вечера выходных планы…
Что могу сказать про спецназ?
Действительно — ровные тётки, как и говорила Сивилла. На тренировке
было два десятка человек. И первая часть, спарринг, получилась
калькой на наши занятия в школе Ксавье. Только, как пел Высоцкий:
«кроме мордобития никаких чудес».
Знакомство было односторонним. Строй
женщин, меня продемонстрировали, назвали псевдоним, наказали не
приставать, иначе: «вырву руки из плеч и пришью к задницам, ясно,
мать вашу?». Строй покивал, согласно побурчал и мы проследовали в
тренировочные залы. Дамы смотрели на меня с симпатией, нет, никаких
фанатских перегибов, просто любопытство и приязнь. Даже самая
молодая, на вид около двадцати пяти лет, девушка выглядела просто
довольной, а не пускала слюну и жгла взглядом.
Интересно, что в вотчине матершинницы
царила некоторая свобода от устава. Её слушались беспрекословно, но
обращались все друг к другу по именам, и к ней в том числе. С
уважением, но без чинопочитания. Да и общая атмосфера была деловой,
но положительной.
На матах я показал класс. Без
преувеличений. Первая, кто против меня вышла была та самая молодая
девушка. Немножко курносая, с русыми волосами и голубыми глазами.
Лёгкий налёт веснушек и весёлый взгляд придавали её внешности образ
эдакой девчонки-хулиганки.
Когда Сивилла дала отмашку, Лиза, как
звали голубоглазую, снисходительно улыбаясь, выдала: «Не переживай
Саламандр, я буду осторожна». Проведя серию быстрых ударов по самым
чувствительным местам и уложив самоуверенную девушку на маты, я
демонстративно отряхнул руки, и пафосно выдал в
пространство:
— Переживают родители, а я наказываю.
Жестоко наказываю.
После секунды тишины от женщин,
которые при начале нашего спарринга, остановились, чтобы посмотреть
на зрелище, начали раздаваться смешки. Кто-то откровенно
хохотнул.