Выстрелы. Прибавляем скорость, врываясь в помещение, выход из
которого закрывает массивная металлическая дверь, выглядящая словно
её пытались прорезать острыми ножами.
Две группы. Первая — сородичи и одна мягкая, сгрудившиеся под
сферическим щитом, отливающим серебром. Вторая — мягкие. Половина
из них в белых халатах, остальные бойцы, которые сейчас
расстреливают купол и девочку, пытающуюся уклоняться возле той
двери. На полу, рядом с ней, лежат три трупа.
Видим, как из её тела бьют кровавые фонтанчики, как дёргается
худенькое тельце, от попадания пуль. Как обугливается плоть при
контакте со сгустками, вылетающими из энергооружия.
«Опоздал», снова прозвучавший безразличный
голос, вкупе с громовым рёвом барабанов выводит нас из секундного
ступора. Ярость, итак наполняющая нас, взрывается сверхновой, гася
обычное зрение, оставляя только звуки и причудливые краски
энергий.
В нашем рёве с большим трудом можно услышать протяжное, на одной
визгливой ноте «УБЬЮ».
Врываемся в группу мягких. Убиваем. Просто убиваем, как можно
быстрее. Когтями по горлу, жалом-клинком хвоста в сердце, ударами
ног сминать грудные клетки, испепелять прикосновениями, обжигать
просто пробегая мимо.
Первыми кончились бойцы, мягкие в белых халатах пытаются бежать,
но моя-моя ярость требует умертвить всех. Слова:
«Бесполезный Герой», сказанные нежным и холодным
голосом маленькой девочки заставляют визжать от боли, злости и
бешенства. Отрывать головы, разрывать туши мягких на куски,
вырывать конечности.
Последняя из них разбивает о нашу костяную броню какую-то
склянку, прежде чем мы срываем с неё скальп, вместе с лицом. Ударом
когтя сверху-вниз взрезаем грудную клетку, рывок лапами в стороны,
и теперь она похожа на прекрасную, кровавую птицу. Красиво-мерзко,
но и я-мы и мы-я согласны, что мягкие заслужили.
Бьём хвостом в ещё шевелящуюся обожженную белохолатницу,
прерывая её красивые-неприятные стоны. Это всё?
Окидываем взглядом поле бойни. Красиво-кошмарно. Огромная
красная лужа с декоративными элементами из останков тел. Некоторые
части ещё подёргиваются, сокращаются, выдавая в мир алые
фонтанчики.
Мы-я ничего не понимаем в красоте, зато я-мы оценили и
впечатлились. Первая резня в осознанной жизни. Только
красоту-мерзость портит горечь и чувство поражения. Находим
взглядом тело девочки, и в бешенстве бросаемся на мягкую, которая
над ней склонилась. Прыжок, краем взгляда замечаем, как одна из
мелких сородичей под куполом вскидывает руки, и перед нашим носом
открывается диск… портала?