– Антюшин, ты что творишь? Калашников же в твоей команде! Зачем ты от него убегаешь? – вопил ничего не понимающий физрук.
Они явно издевались надо мной, и это вывело меня из себя.
Хотят жести? Они, черт возьми, ее получат.
Я начал грубо распихивать одноклассников по сторонам. Намеревался закинуть как можно больше мячей в корзину противника, и помощь собственной команды в этом мне была не нужна. Я ловил момент, когда эти вялые поганцы завладевали мячом, а потом забирал его и в одиночку пробивался к цели.
– Калашников, ты что-то разошелся! Давай аккуратнее! – пытался усмирить меня физрук.
Кроме этого ему нечего было мне сказать. Несмотря на грубую игру, правила я знал хорошо и старался не «фолить». Хотя, конечно, без этого тоже не обошлось. В конце концов, моя «команда» победила с отрывом в восемь очков. Неплохой результат, учитывая то, что я был единственным, кто нормально играл.
После физкультуры в раздевалке стоял характерный запах пота и носков. Я неторопливо стягивал с себя мокрую футболку, когда за спиной услышал грубоватый голос Тарасова:
– Новенький, а ты не охренел?
Положив футболку в ящик, я медленно повернулся и ответил:
– Охренел, конечно. Ты разве не заметил?
– Ты здесь никто и звать тебя никак. Будешь тише воды, ниже травы, сделаем вид, что тебя не существует. Будешь выпендриваться – получишь по роже, – с видом хозяина жизни заявил Глеб.
– А по роже меня ты будешь хлыстать? Или мамку попросишь? – с улыбкой поинтересовался я.
– Че? – на туповатом лице Тарасова изобразилось непонимание.
– Мамки, говорю, ваши на неделе уже приходили. Защитить вас от меня хотели, – усмехнулся я. – Я почему интересуюсь: если мамка по роже лупить будет, я, может, и задумаюсь над твоим предложением. А если ты, то извини, не напугал.
– Я матери ничего не говорил, – поморщился Глеб. – А тебя предупредил, еще раз высунешься – пожалеешь.
Конечно, в детдоме за такое я бы, не задумываясь, врезал. Но в интернате мы все были на равных, а здесь в любой драке виноват был бы я. Поэтому не мог позволить себе роскошь навалять Тарасову.
– А с чего ты взял, что мне интересен твой треп? Ты сам-то кто? – огрызнулся я, начиная раздражаться. – Дуй давай отсюда, пока я добрый.
– Ты че меня пугаешь? – криво усмехнулся Тарасов, напрягая бицепсы.
– Че мне тебя пугать, Глебка? Я же не зеркало, – иронично отозвался я, застегивая рубашку.