– Людмила Юрьевна, зачем так жестоко? – насмешливо поинтересовался Баширов. – Это его первый выход к доске. Кому приятно начинать с позора?
Математичка сверкнула жестким взглядом в сторону Игната, и парень, ухмыльнувшись, стал что-то писать в тетради.
Ярослав лениво поднялся и вразвалочку подошел к доске. Открыл пособие по ЕГЭ и несколько секунд сосредоточенно смотрел на задание. Затем он решительно схватил мел и переписал пример на доску.
Я потянулась к ручке, перелистнула тетрадную страницу и начала фиксировать номер задания. Торопиться было некуда. Наверняка Калашников долго будет мучиться с решением. Лично мне степенные функции показались очень замороченными.
Каково же было мое удивление, когда, подняв глаза на доску, я увидела на ней кучу непонятной писанины. Калашников яростно строчил решение. Создавалось впечатление, что его руки не поспевают за быстрым потоком мыслей.
Людмила Юрьевна тоже выглядела изумленной. Ее тонкие брови были приподняты, а слегка сощуренные глаза внимательно следили за надписями, появляющимися из-под руки Ярослава.
– Эм... Я не понял, а почему после третьего действия пропадает знаменатель? – вытянув голову вперед, спросил Паша Корчагин.
– Производная подлогарифмического выражения равна единице, поэтому данная скобка ни на что не повлияет, – спокойно пояснил Калашников и вскоре записал получившийся итоговый результат.
Я внимательно всматривалась в пример, осознавая, что новенький пропустил много действий, которые, видимо, показались ему примитивными. Он отметил только самые ключевые моменты. В итоге его решение стало короче раза в два.
Калашников справился с заданием за считанные минуты и, стряхнув с ладоней мел, вопросительно покосился на учительницу.
– Превосходно, Ярослав! – с легким замешательством в голосе произнесла Людмила Юрьевна. Ее взгляд все еще бегал по доске, словно в поисках подвоха. – В предыдущей школе вы уже проходили эту тему?
– Нет, но тут же ничего сложного, – пожал плечами парень.
– Спасибо, садись. Отлично, – оправившись от шока, кивнула учительница. – Кто следующий?
Калашников направился к своему месту, и я вдруг поймала себя на том, что пялюсь на него, широко распахнув глаза. Отворачиваться было поздно: он заметил мой взгляд. А затем лукаво улыбнулся одним лишь краешком рта.