И все, что
я мог сейчас сделать – с головой отдаться этому зову.
Молнией
взлетев на стену, я ловко увернулся от протянутой руки фон Короса,
который хотел схватить меня за рукав, и сиганул с каменного
зубца.
Из моего
рта сам собой вырвался кровожадный рык, и я кривыми зигзагами
рванул к ощерившейся щитами манипуле.
Если не
ошибаюсь, такое построение называется «Черепахой», и, судя по
напитанному Тьмой тарану, острие которого выглядывало между щитов,
псы планировали перейти к решительным действиям.
Рядом
свистели пилумы, но я не обращал на них никакого
внимания.
Во-первых,
я двигался слишком быстро, во-вторых, резко менял траекторию бега,
по пути добивая раненых псов и впитывая их жизненную
силу.
Клубок мощи
во мне увеличивался с каждым мгновением и того и гляди готов был
взорваться.
Но, я успел
первым.
Добравшись
до шеренги щитов, я не стал изобретать велосипед и сделал длинный
выпад – так, чтоб мой посох дотянулся до щитов песьеговых, а их
копья не достали моей драгоценной тушки.
Данг!
Эффект
превзошел все мои ожидания.
В манипуле
легионеров появилась настоящая просека, а я понял, что чувствовали
древнегреческие герои.
Каждую
клеточку моего тела переполняла сила, и я не стал сдерживать эту
мощь.
Загудел
рассекаемый посохом воздух, зазвенели осыпающиеся доспехи и щиты, а
манипулу накрыло облако поднявшегося праха.
Я крутился,
как заведенный волчок, ощущая рисунок боя и чувствуя себя, как рыба
в воде.
Одного
касания хватало, чтобы легионер обращался в прах, а его меч и
доспехи падали на землю. А иногда вложенная в удар сила была
такова, что не оставалось даже доспехов.
Только
разлетающийся в стороны прах.
Моя аура
стала настолько плотной, что бросаемые псами пилумы вязли в ней и
бессильно падали на землю.
А
собираемая мной жатва была так обильна, что на поле появилась
Фрейя.
Она вроде
стояла на месте, но при этом умудрялась двигаться вместе со
мной.
Я же и
вовсе потерял счет псам. Их оскаленные пасти смазывались перед моим
взором, и я даже не столько видел врага, сколько ощущал прибавление
силы.
Посох в
моих руках выписывал стремительные восьмерки, а я двигался,
переваливаясь с одной ноги на другую. Наверное, со стороны это
смотрелось жутко, но на практике было чрезвычайно
удобно.
Заодно
стало понятно, почему боевой навык называется «Пляска смерти» -
несмотря на внешнюю неуклюжесть, мои удары были стремительны и
точны, и я перемалывал манипулы псов одну за другой.