— О–о–о…, на счёт скрытности я уже заметил!
— Вот поэтому и посматривай за ней, чтобы по незнанию
чего–нибудь не натворила. Она у меня росла затворницей, после
похищения. Её деятельность без нужды не ограничивай, ей скоро в
школу идти, а там нужны навыки общения в обществе. Денег у неё для
развлечений достаточно. Если что–то понадобится— звони в любое
время.
— Насколько я знаю, она у вас не транжира и потратить оставшуюся
сумму на карточке— это надо постараться.
— Всё же я за неё переживаю. Старый управляющий всегда за ней
поглядывал.
— Не беспокойтесь господин Крой, и как родственник, и как
управляющий, я за ней присмотрю. Так что можете отдыхать со
спокойной совестью.
— Отлично! С дочерью решили! Теперь— родственники. Более— менее
нормальные отношения у меня налаживаются с отцом. Прояви к нему
особое внимание, остальных гони в шею, в том числе и мою сестричку.
Это же надо додуматься — пронести без спроса на свадьбу пару
скрытых записывающих камер, а потом с ними же и опозориться.
Неужели трудно было предупредить меня? Я бы отдал ей официальные
записи.
— Я понял господин Крой! Поддерживать контакт только с дедом
Синты.
— Тогда всё! Мы полетели!
Фу–ух! Наконец родители свалили! Пора заняться материальным
обеспечением.
— Том, где там твой знакомый?— неожиданно завалилась я в кабинет
управляющего.
— А поздороваться с утра не обязательно?— с упрёком посмотрел на
меня тот.
— Не-е…, с тобой не обязательно. Лишняя трата воздуха и усилий.
Обойдёмся без приветствий, — нахально усмехнулась я, затем,
скорчив виноватую физиономию, пробубнила.— Извините дяденька, я
случайно взломала систему видеонаблюдения и подслушала ваш разговор
с отцом.
— И вообще, ты не мешаешь мне жить, а я не мешаю тебе выполнять
свои функции. Аналогичный договор я заключила с Ликой. Тебя устроит
такое соглашение?— моё наглое заявление несколько выбило Тома из
равновесия.
— Ну, ты и … фрукт! — пробурчал он, недовольно качая
головой.
— Что выросло, то выросло,— с удовольствием повторила отцовскую
фразу.
— Ладно! Договорились! Но мои замечания, если они появятся,
прошу учитывать,— с нравоучительным видом ткнул мне пальцем в лоб
Том.
— Учту, — кивнула я.
— Тогда, давай так! После обеда приглашаем на разговор моего
знакомого и вылеченного друга нашего водителя. Марин говорил, что
поэт уже вышел из лечебницы и жаждет начать службу на рабских
галерах,— улыбнулся Том.