А вот теперь каждое его движение выглядело так соблазняюще, словно у меня несколько месяцев нормального секса не было. И пусть это было правдой, все равно кидаться на химеру… на первого попавшегося парня, да еще в такой двусмысленной ситуации и вроде как зависящего от меня, было неправильно.
Нет, мне нужен какой-нибудь молодой лев, а не тот, кто привык ублажать женщин по приказу.
— Меня в храм мать привела, — неожиданно сообщил мне Брендон. — Мне лет пять было, я ее почти не помню. Только запах.
Я несколько раз сглотнула, пытаясь понять, как поступить правильнее. Отсесть подальше или продолжать делать вид, что все в порядке и я не поняла намек?
— Ты пахнешь похоже, но не так, как она, — продолжил Брендон. — Может, она уже была не совсем львица…
— Может, — кивнула я, чувствуя себя очень неуютно, непонятно почему. Моей вины в том, что с ним случилось, точно не было. — Наверное, она считала, что тебе там будет лучше, — предположила я. — Все-таки храм же…
Брендон на мгновение скептически скривил губы, но отрицать не стал.
— Нас одевали, кормили, учили грамоте. Делали все, чтобы мы подписали документы и остались в храме навсегда. Презирали, конечно, но по-своему заботились. — Помолчав, химера посмотрел на меня и едва заметно улыбнулся: — Я удовлетворил твое любопытство? Ты так забавно стеснялась меня расспрашивать.
Звонок в дверь прозвучал как никогда вовремя. Кивнув, я почти побежала к двери, чувствуя, как пылают щеки. Я была уверена, что меня трудно смутить, однако к такому оказалась не готова.
Прочти я нечто подобное в новостях, наверное, даже не вздрогнула бы. Кто-то сдает своих детей в детские дома, кто-то — в храмы. Но даже сейчас у меня не получалось проникнуться к Брендону сочувствием.
Я выслушала его историю, задействовала собственное воображение, и у меня внутри возник образ несчастной жертвы. Только жертвы выглядят иначе. Грифон был невозмутим, спокоен и уверен в себе.
Это мне внезапно стало стыдно и за его мать, и за храмовников, а главное, за саму себя со своим таким явным любопытством.
Правда, я почти успокоилась, пока спешила к двери. Нельзя чувствовать себя ответственной за все происходящее в мире. Основное правило, которое в нас вдалбливается первые несколько лет работы в полиции, — нельзя спасти всех. Мы не боги.