Думал, усну, пока он начнет.
— Стрелять не умеешь, значит? — спрашиваю, когда он начинает возиться с бинтами.
— Умею, — после заминки. — Я клятву Гиппократа давал, — хрипит нечленораздельно.
— Он ее не услышал, змее ты прямо в голову попал, — хочется его разозлить, чтобы показал, на что способен. Вместо этого он меня обхватил сзади, прижался, чтобы спереди развязать повязку. Кровь в голову ударила. Какого он ко мне прижимается?
— Режь бинты, — раздраженно командую, убирая его руки со своей груди. Руки нежные, как у бабы! Не нравится, что он по мне ими водит, словно ласкает. Сейчас я ему врежу!
— Ножницы нужны.
— Режь ножом! — рычу я.
— Ножом? Я могу задеть…
— Мечник, разрежь эти гребаные бинты, или нам придется здесь заночевать!
Слышу, как Мечник медика просит потесниться, несколькими уверенными движениями острым ножом проходится по бинтам, те с меня спадают.
— Готово, — защелкнув нож в ножны.
— У вас здесь швы разошлись, — комментирует Серый, нежно ощупывая кожу вокруг пореза.
— Это я и без тебя знаю! Останови кровь и забинтуй!
— Нужно швы наложить. У меня в рюкзаке есть шовный материал…
— Ты вроде фельдшер, а не хирург, — перебиваю его.
— Очень хороший фельдшер, — гордо заявляет. — Я Борисычу ассистировал, — хрипит почти неслышно, ничего не понять.
— Забинтуй – и свободен.
— Я не мешаю вам командовать, а вы не мешайте мне выполнять мою работу, — сопит недовольно.
Дать ему, что ли? Как он разговаривает?
— Ты в моем подчинении, — ставлю на место. Фыркнув, словно баба, полез в аптечку. Лучше бы он наживую штопал! Какого лешего он меня там гладит?!
— Стяну кожу кусочками пластыря, шрам останется, но края будут ровными, и кровь остановится.
— Заканчивай уже! — напрягают его касания. Неправильные они. Не мужские! Точно из этих… «крашей»!
— Ты на гражданке, случайно, ногти и глаза не красил? — хмыкнул я зло. — Что замер? Угадал? Мотай давай… бинт…
— Светка вас покусала, видимо, — дерзит гад. — Человеческая слюна тоже может быть ядовитой, у вас, возможно, бредовое расстройство. А может, горячка, рану плохо обработали… медсестрички, — пацаны в сторонке ржут. Как только разбирают его речь?
— Тебе не давали, завидуешь?
Резко наматывает бинт, нажимает на спину, мстит, не жалея сил! Вот так лучше, а то гладит.
— Не люблю все общественное: транспорт, уборные…