– Ну, как все прошло? До-ми разозлился? Кричал?
– Обрадовался. Сказал, что нам надо друг от друга отдохнуть.
– У него любовница, – уверенно сказала Клара. – Ну и ты не теряйся. У тебя будет чудесный мальчик. Я видела фотографии.
– Ничего не будет, – вздохнула она. И повторила: – Не будет ничего.
В самолете Клара откинулась на спинку кресла и тут же уснула. Нервы у нее были как канаты, самолетов она не боялась. Ни самолетов, ни дьявола, ни мужа Платошу. Хомячка. Ведь это была Клара! А Маргарита Мун никак не могла уснуть. Смотрела в иллюминатор, зевала, время от времени закрывала глаза. Но – не спалось. Как и всегда в дороге, в голову лезли разные мысли. К примеру: как ты дошла до жизни такой? Летишь в Египет, на модный курорт, живешь в Москве, в хорошей квартире, есть у тебя и деньги, и даже слава. А ведь судьба тебе была, Дуся Грошикова, жить безвылазно в деревеньке Лопоток, у мелкой речушки с одноименным названием. Да ты с этим не согласилась…
Первое, что она запомнила: груда песка у ворот родного дома. Ей было года четыре. Прошел дождь, они с соседским мальчиком строили башню. И вдруг… Рука нащупала что-то странное.
Кусочек мялся и принимал желаемую форму. Дуся выудила это из песка – и через пару минут в ее руке была голова лошади. Момент – и вновь бесформенный кусок. А потом – голова собаки. Это так ее заинтересовало, что башня была забыта.
Прошло время, и она сообразила, что это берется из песчаного карьера. И узнала, как называется. Глина.
– Айда на карьер! – звала она друзей. И прихватывала пластмассовое ведерко с совочком.
Игры играми, но с карьера Дуся уходила с полным ведерком. А дальше – часами размачивала глину, мяла, лепила, потом сушила. После додумалась обжигать фигурки. Лепить она могла часами. Девочку никто не понимал; в деревне Лопоток ее прозвали Дусей-дурочкой.
– Вон Дуся-дурочка с ведерком идет! Эй! Почем грязь продаешь?
Мать ее жалела, считала тронутой. Сгребала в подол и выбрасывала на помойку глиняных лошадок и котят, безжалостно разбивала их камнями. Дуся плакала, но тут же лепила новых. В сельской школе ее поделки поначалу признания не нашли. Учительница рисования, дав детям задание, убегала на участок, который был тут же, при школе, как и ее квартирка. Дусины рисунки она ругала:
– Грошикова, я тебе что велела? Чтобы было красиво! И краски не расплывались! И почему на твоих рисунках сплошные кляксы?