Маньяк заметил это и снова схватил меня за талию, но на этот раз крепко, вот только я так просто не далась, принимаясь размахивать руками, и теперь мы падали. Я на спину, маньяк, о, ужас, на меня.
И вскоре, тяжело дыша, ловила легкое дежавю и снова волнение: мы близко, прямо как тогда, в роще, только сейчас я снизу, а он сверху, лишь в телефон мы вцепились так, будто ценнее в этом мире ничего и нет.
Кстати, лично для меня это так и было.
Не знаю, сколько мы так пролежали, воздух вдруг потяжелел, маньяк, наоборот, стал легче. Он упирался в пол, бережно не наваливаясь всем телом, но всё же кое-что я чувствовала — его сердце тоже стучало быстро-быстро. Маньяк вдруг шумно выдохнул, затем наклонился, и теперь явно за тем самым.
Точно ведь поцелует. Я надеюсь.
Я услышала какой-то шум и резко перевела взгляд, вспоминая, где мы находимся. И тут же округлила глаза: из-за плеча мужчины я кое-что разглядела. А что произошло после, стало неожиданностью не только для голубоглазого блондина, но и для меня.
Кажется, поцелуй отменяется.
Так и есть: взмах скалки и истошный вопль:
– Гонсааалаааа!
Я даже зажмурилась, вдруг понимая, что баба Зина совсем не проста. Она та ещё красотка. И защитница. Наверно, ей что-то показалось.
И когда я решилась посмотреть, чем всё закончилось, натолкнулась на удивленного маньяка.
Размер его глаз превышал допустимые нормы — мужчина был явно обескуражен. Это читалось и по его взгляду, и по губам – то, что разобрала, вслух не произносилось, но и без того заставило неприлично покраснеть.
Я так и лежала на полу, баба Зина стояла, опустив скалку. Маньяк был в здравии только потому, что бабуля ударила рядом с нами по деревянному полу, видимо, решив таким образом мужчину напугать.
Перепугала, к слову, всех. Эхо от удара ещё долго звучало, словно на повторе.
Мы на какое-то время так и застыли, осмысливая произошедшее.
И лишь один в этом помещении не особо парился по поводу произошедшего – вокруг нас, изворачиваясь то одним, то другим боком, прыгал Гонсало.
Далеко не сразу удалось объяснить бабуле, что мы всего лишь упали. И какое-то время она очень эпично мужчине угрожала. Я и не знала, что пожилые люди могут быть такими резвыми. Бабуля продолжала замахиваться, когда маньяк уже поднялся и пытался ей всё объяснить, что он из лучших чувств оказался на мне.