– Ну что?
– Почему у тебя нет ни меча, ни
кинжала?
– Мне не нужно никакое оружие, –
нехотя ответил он, не оборачиваясь. – Я сам оружие.
– Как это?
Парень вздохнул. Отвечать не
хотелось, но ведь все равно не отстанет.
– Я урмак.
– Вот как, – протянула она. – Конечно
же! Как же я сразу не догадалась! Ты такой большой и сильный. И
любишь ходить без рубашки и башмаков. А шрамы у тебя на спине, а не
на груди.
Она совсем обнаглела – втиснулась
между ним и стеной сарайчика, встала на колени, оказавшись лицом на
уровне его лица, и принялась бесцеремонно разглядывать. Ее сочные
губы были совсем близко от его губ, а синие глаза таинственно
мерцали в полумраке. Темьян хотел отвернуться, но девушка положила
руки ему на плечи, удерживая, и молодой человек не посмел ее
оттолкнуть.
– Так-так. Подбородок… пожалуй,
квадратный… Лоб низковат, скулы грубоваты… Вы, урмаки, словно
вырублены из камня.
Темьян все-таки вырвался и поспешно
отвернулся. Она продолжала говорить:
– Да, ты урмак… Только у тебя все
как-то сглажено, что ли. Не такие грубые черты. И потом, светлые
волосы и темные брови – признак хорошей породы. Наверное, в твоих
жилах есть капля человеческой крови: какая-нибудь знатная дама не
устояла перед твоим мужественным предком. Да, для «звериного
человека» ты слишком смазливый. Хотя… – девушка презрительно
хмыкнула, – кое-что у тебя точно нечеловеческое, раз ты сумел
устоять передо мной, первой красавицей Ксантины. Ко мне, между
прочим, принцы сватались. И какие! Красавцы, богачи. Манеры,
воспитание. Не чета тебе, голодранцу. Самоцветы мне под ноги
пригоршнями бросали за один только мой взгляд. А ты!.. Какой-то
урмак!.. Разбойник!.. Посмел отказать… когда я сама предложила тебе
– ничтожеству, зверю, тупому уроду…
– Ну, хватит!!!– взорвался Темьян, в
первый момент даже растерявшись от такой наглости. Его терпению
пришел конец! Да она просто издевается над ним!
Парень повернулся к принцессе, почти
не владея собой. Сейчас он покажет этой нахалке, на что способен
«зверь и тупой урод»!
– Прости, Темьян! – девчонка
испуганно отшатнулась. Золотистая прядь упала ей на лицо, скрывая
глаза. – Не сердись! Пожалуйста, не сердись! Я веду себя так,
потому что мне очень страшно. Ведь я отлично понимаю, что от
жертвоприношения не убежать. Можно лишь отстрочить его, выиграть
время. Но рано или поздно ОНИ все равно найдут меня и предадут
мучительной смерти… Если бы ты только знал, как мне страшно! Я не
хочу умирать!