И урмак неистово шептал: «Всемогущий
и Всемилостивый, припадаю к твоим стопам и молю…»
Вскоре силы стали оставлять Темьяна.
У него закружилась голова и во рту появилась неприятная горечь. Как
сквозь сон он увидел лицо жреца, услышал его голос:
– Ого, парень! Да ты помолился на
славу. Ну-ка, выпей это…
У губ урмака оказалась серебряная
чаша с прозрачным напитком, пахнущим лимоном. Он сделал несколько
глотков. Кисловатый напиток освежил и придал сил. Жрец помог встать
с колен и провел к выходу. Ноги у Темьяна подгибались, пот лил
градом, а сердце бешено стучало. Он почти висел на плече у жреца –
худенький и невысокий служитель Богов оказался неожиданно
силен.
Миссел смерил их злым взглядом и с
ненавистью в голосе пробормотал:
– Похоже, Ювис сегодня неплохо
пообедал, чтоб его кишки вспучило и вывернуло наизнанку, если они у
него есть, конечно. Вот мерзавец, он чуть не высосал из тебя всю
жизненную силу до капли! А ты говоришь, кровь девственниц и
съеденные младенцы.
Жрец с подозрением уставился на
мага:
– А вы, мэтр, кому из Всемогущих
Богов хотите вознести молитву?
Миссел отрицательно покачал головой,
не скрывая раздражения:
– Увы, мой друг. Пошатнувшееся
здоровье не позволяет мне как следует припасть к стопам
Всевластных. Но мой спутник явно помолился за двоих.
Он подхватил Темьяна под руку и
поспешно вывел из Храма.
– Ну, можно ли вкладывать столько
страсти в молитву, глупый ты урмак! Ты чуть было не отдал Богу душу
в самом прямом смысле! – укоризненно воскликнул Миссел. – Темьян,
ты спокойный и уравновешенный парень, что на тебя вдруг нашло?
– Я разговаривал с самим Богом!
– Конечно. Ты затем и пришел в Храм.
Ну и что?
Темьян растерялся, не зная, как
передать словами переполняющее его чувство.
– Бог даст нам удачу, – наконец
пробормотал он.
– Еще бы! – взорвался Миссел. –
Теперь Ювис просто обязан это сделать, если вспомнить, сколько силы
благодаря тебе он сегодня получил!
– О чем ты говоришь? – удивился
Темьян.
Миссел несколько раз глубоко
вздохнул, успокаиваясь. Придержал стремя, помогая урмаку взобраться
на коня. Сел сам. Подобрал поводья. И только после этого сказал
ровным, спокойным голосом:
– Не обращай внимания. Мои слова
просто старческое ворчание. Только в следующий раз не молись все же
с таким исступлением – это плохо сказывается на твоем здоровье.