Старик с гордостью вышагивал рядом с Сильнягиным, и было заметно
даже невооруженным взглядом, что «свиное изобилие» радует его душу.
А вот подкоп под забором загона, через который несчастная скотина
ушла в бега, обнаружить как раз удалось. Реакция чересчур уж
спокойного пожилого таджика не замедлила проявиться, он мгновенно
вызвал «дежурного свинопаса» и устроил ему такой разнос, что
Светлане пришлось зажимать уши руками, чтобы не слышать виртуозных
матюков, изрыгаемых пришедшим в настоящее бешенство Махмудом.
Отведя душу на подчиненном, старик приказал ликвидировать
подкоп, а после вновь подошел к участковому:
- Ну, теперь-то твоя душенька спокойна? Еще вопросы есть?
- Вопросов нет. – Даже и глазом не повел Сильнягин. – Вот только
где эта свинья труп нашла? – Сдвинув на нос свою неизменную
ковбойскую шляпу, почесал затылок участковый.
- Ну, это уже не мои проблемы, - заявил Махмуд. – Теперь я
свободен?
- Свободен…
- Приносим свои извинения за доставленное беспокойство! –
подключилась к разговору Светлана. – Поймите - служба такая.
- Вот, Сильнягин, учись, как надо с людьми общаться! – повеселел
Махмуд. – Спасибо, красавица!
Минули вот уже вторые сутки, а от верного Бурята до сих пор не
было вестей. Виктор Павлович Тихорецкий, а для очень узкого круга
старых «друзей» и компаньонов по криминальному бизнесу –
непререкаемый и коронованный авторитет Витя Бульдозер, мерил
нервным шагом большой каминный зал первого этажа своего шикарного
особняка, отделанного с большим шиком и неописуемой для простых
смертных роскошью. Он метался из угла в угол, пытаясь привести
суматошные мысли в относительный порядок и немного снизить нервное
напряжение.
Нацедив себе стакан первоклассного виски, он сделал большой
глоток и плюхнулся на диван, скрипнувший дорогой кожаной обивкой.
Дорогой алкоголь приятно опалил горло мягким теплом, которое
разбежалось по напряженным мышцам, заставив их немного
расслабиться. Уставившись на потрескивающие в камине поленья,
Виктор Павлович отхлебнул ещё глоточек и невидящим взглядом
уставился на пляшущие в очаге языки пламени.
После третьего глотка он наконец-то сумел успокоиться и
проанализировать сложившуюся нестандартную ситуацию. А пораздумать
было над чем. Во-первых: он понимал, что ведет себя как
пряник-первоходок, в первый раз попавший на зону, но ничего не мог
с этим поделать. А все чертов общак Семена Метлы, неожиданно
всплывший после стольких лет забвения! Уж очень жестко макнул его
носом в собственное дерьмо пожилой казначей, заставив Витю даже
после его смерти, ощущать собственную неполноценность и бессильную
злобу на самого и себя, да и на весь мир в придачу.