Его передергивало при мысли, что придется прикасаться к ней после того щенка, что ее слюнявил. Казалось, он до сих пор чувствует запах его крови. Хотя, конечно, никаких следов давно не осталось, прислуга отмыла ее на совесть. И все же Далгет поморщился, приблизившись. А эта глупая самка опять дернулась, следя за ним исподлобья.
- Ты довольна своей спальней? - спросил он.
Потому что надо было с чего-то начать.
- Да, спасибо, - глухо проговорила девица, настороженно на него глядя.
А Далгету все это изрядно надоело. Пора переходить к делу.
- Валерия, - начал он, хмурясь. - Есть у тебя какие-то пожелания? Скажи, я все исполню.
Она до того стояла статуей, а тут оживилась, сложила руки вместе и проговорила:
- Вы не могли бы отправить меня домой? А я никогда не буду упоминать о том, что... - запнулась, но тут же продолжила: - Что могла видеть что-то необычное. Я могу поклясться, могу дать любую подписку...
Наивная. Он еле сдержался. Действительно глупа непроходимо.
- Нет, - ответил Далгет. - Это исключено. Проси что угодно, кроме этого.
- Но мне ничего больше не нужно, - глухо проговорила девица и пожала плечами.
- Да что ты? - Далгета уже стала забавлять ее глупость. - А как же все то, на что вы, человеческие женщины, так падки? Платиновые карты, возможность одеваться в лучших бутиках, украшения от лучших ювелиров, машины, собственный счет в банке?
Он прошелся по комнате, разглядывая ее.
- Ничего этого не нужно? Нет никаких пожеланий?
Вот сейчас ее глаза неожиданно сверкнули, и он имел возможность наблюдать, как подбородок вздернулся вверх, а на лице возникло высокомерное выражение. Занятно.
- Вы знаете, - проговорила она, сведя вместе руки. - Я кажется, ошиблась. У меня все-таки есть пожелание.
- Что ж, я слушаю.
Кто бы сомневался.
- Я хочу... Это ведь моя спальня?
- Конечно, - он кивнул, скрещивая руки на груди.
- Так вот. Я хочу, чтобы вы покинули мою спальню и больше никогда в ней не появлялись.
***
Когда мужчина вылетел из комнаты, Леру трясло как в лихорадке.
Без сил опустилась на диван. Попыталась выпить воды, зубы клацали о стакан, чуть не расплескала. А в ушах еще звенел звук захлопнувшейся двери.
Он был так разъярен... Глупо, наверное, что она его разозлила. Такой неприятный осадок. Но черт побери! Она же не просила тащить ее сюда и втравливать в свои змеиные дела! А потом еще и оскорблять.