Ты говоришь, я горевать умею —
Вот и учи меня радоваться, учи.
По мостовой поползли ледяные змеи,
Звякнули капли, как выпавшие ключи.
Как ни печальна смерть, но игра – прекрасна,
Главное – просыпаться, не важно, с кем,
Чтобы струилась прохладная рябь соблазна
Вдоль по каналу мимо кудрявых стен,
Чтоб на бульваре, где тополя срубили,
Между машинами потными и толпой
Колкой, пеньковой – ария Керубино
Быстро вплеталась ниточкой золотой.
Хлещет уха ледяная, ботинки мочит,
Смерть пролетает низко, свистя косой,
НА тебе яблоко, милый, поскольку Моцарт
Гонится следом – ливень его косой
В блеске локтей и талий, объятых шелком,
Словно огнем.
И правда, навел тоску б
Мир – не прижмись мы вовремя к узкой щелке
Музыки, к тесной щелке сомлевших губ.
Ну, а прижмешься – и голова-то кругом:
Катит Радищев в вечном своем возке,
Хлебников в ситцевой наволочке Фейсбука
Нянчит стихи, иголка торчит в виске.
НА тебе яблоко. Спелая эта шкурка
Лопнула, но пока мы еще в раю.
Видишь, канал в проталинах и окурках
Тащит к Неве пожелтевшую чешую.