Мама уже плакала, а папа сел возле нее на корточки и ласково гладил ее руку.
– Почему она такая… странная? – снова спросила я. Больше я не заглядывала в кроватку. Мне было страшно.
– Кэти, – начал папа, – вот такой она родилась. К сожалению, не всем детям везет, не все рождаются здоровыми.
– Почему?
Папа снял очки и вытер глаза.
– Потому. Теперь мы должны помочь ей. Мы покажем твою сестренку доктору, и он исправит ей лицо. Все будет хорошо. Мы…
– Перестань! – зарыдала мама. – Ничего не будет хорошо. Как мы справимся?
– У нас все получится. Мы приложим все силы, – заверил ее папа. – Кэти поможет нам, правда, дочка? – Он взглянул на меня, словно говоря: «Не стой так, подойди и обними маму».
Может, это имела в виду тетя Агнес, когда говорила о храбрости? Я подошла к маме и обхватила ее руками.
Приехал доктор. Я стояла на кухне за дверью и подслушивала.
– У нас великолепная команда специалистов по челюстно-лицевым проблемам. У них очень большой опыт в лечении детей с врожденной расщелиной нёба или губы, – говорил доктор. – Такая проблема бывает у каждого семисотого новорожденного. Мы также обратимся за консультацией к пластическому хирургу и с его помощью проведем восстановительные хирургические процедуры. После серии операций мы восстановим губу и нёбо вашей дочери.
– Когда начнем? – спросил папа.
– Еще в младенчестве. Но она должна немного подрасти, чтобы легче переносить хирургическую операцию.
– Я не понимаю, почему так получилось. Во время беременности я чувствовала себя неплохо. Много отдыхала. Что же я делала неправильно? – взмолилась мама, пытаясь найти объяснение.
– Твоей вины тут нет, – сказал ей папа.
Доктор согласился с ним.
– Причины нам неизвестны. В вашей семье были подобные случаи? Вам известно о них?
– Кажется, нет. Но я была уверена, что все делаю правильно, – твердила свое мама. – Но мне надо было сделать УЗИ. Мне надо было…
– Перестань! – Папа повысил голос. – Хватит винить себя.
– Специалисты все сделают. Я понимаю, что с этим трудно мириться, но у нас очень большой опыт в этой области. – Доктор кашлянул. Молчание затянулось, и оно показалось мне ужасным. Наконец он добавил: – Но я боюсь, что тут будет еще одна проблема. У нее может быть поврежден мозг, но в какой степени, пока мы еще не знаем.
– Поврежден мозг? – еле слышно повторила мама.