– Плодородная и добрая земля! Плодородная и добрая земля! – загоготали гуси, словно осуждая его за смех. И у него вновь сжалось от горя сердце.
«Могу ли я радоваться? – подумал он. – Ведь со мной случилась самая страшная беда, какая только может стрястись с человеком!»
Но чем дальше летели гуси, тем меньше думал Нильс о своей беде, тем меньше усилий ему требовалось, чтобы удержаться на спине гусака. Его внимание привлекали птичьи стаи, летевшие на север. Они громко перекликались между собой, и в небе стоял страшный шум и гомон.
– Неужто вы только нынче перелетели море? – кричали одни.
– Да, представьте себе! – отвечали гуси.
– Как по-вашему, здесь уже весна? – спрашивали другие.
– Пока нет, ни листочка на деревьях, вода в озерах холодная! – слышалось в ответ.
Пролетая над усадьбой, где расхаживали домашние птицы, гуси спрашивали:
– Как зовется эта усадьба? Как зовется эта усадьба?
И петух, задрав голову, горланил:
– Усадьба зовется Малая Пашня! Все как и было! Все как и было!
Большая часть дворов, по обычаям Сконе, носила, видимо, имена своих хозяев: усадьба Пера Матсона или же Уле Бусона. Но петухи придумывали свои названия, более подходящие, как им казалось. На дворах бедняков-арендаторов они орали:
– Эта усадьба зовется Бескрупово!
А петухи, что жили на самых бедных торпах, кричали:
– Усадьба зовется Маложуево! Маложуево, Маложуево!
Зато большие, зажиточные крестьянские усадьбы петухи пышно величали: Счастливое Поле, Яичная Гора, Денежная Кубышка.
В господских же усадьбах петухи были очень кичливы и не снисходили до шуток. А один из господских петухов горланил так громко, словно хотел, чтобы голос его донесся до самого солнца:
– Это усадьба помещика Дюбека! Все как и было! Все как и было!
Чуть подальше другой петух кричал:
– Это Сванехольм – Лебяжий Остров! Пусть весь мир знает!
Но тут мальчик заметил: гуси уже не летели вперед по прямой, а все кружились и кружились над всей равниной Сёдерслетт, словно радуясь, что снова вернулись в Сконе и могут поприветствовать каждую усадьбу.
Вот они пролетели над двором, где в окружении множества низеньких домишек громоздилось несколько больших строений с высокими трубами.
– Это Юрдбергский сахарный завод! – закричали местные петухи. – Это Юрдбергский сахарный завод!
Мальчик так и подскочил на спине гусака: как же он сразу не узнал это место? Завод был неподалеку от его дома, и в прошлом году он нанимался сюда пасти гусей. Оказывается, когда смотришь вниз с высоты птичьего полета, все выглядит иначе.