Тем, кто мне дорог… Стихи, проза - страница 2

Шрифт
Интервал


Тёплое июньское утро, разнотравье, разноцветье… Тишина ожила пеньем птиц, голосом кукушки, стрёкотом кузнечиков в траве… Я разулась – какое же это чудо – почувствовать под ногой не горячий асфальт, а бархатную тёплую зелень травы, вдохнуть аромат летнего сельского утра…

– Мам, а мне можно босиком? Это Андрейка тянет меня за руку.

– Можно, сынок, беги босичком по дорожке, пусть будут крепкими твои ножки!

Наверное, он почувствовал то же, что и я, ступив босыми ножонками на добрую ласковую землю. Быстрый взмах ресниц, открытые настежь глазёнки:

– Мам, а можно хоть здесь покричать-то?

– Покричи. Родной, раз уж тебе так хочется!

И тогда, раскинув ручонки, словно собираясь влететь, глубоко вдохнув вольного воздуха, он закричал: а-а-а-а-а-а-а-а-а! И столько радости, силы и восхищения этим миром было в его крике!..

А я шла следам за ним, бегущим навстречу солнышку и, улыбаясь, думала – вот и подрос наш малыш, вот и подарила ему матушка – природа и этот луг, и эту тропинку, бегущую к нашему дому в деревне…

Прошло с тех пор много лет, Андрейка вырос, но этот приезд в Хлыстовку и крик радости от встречи с летним миром мы с ним до сих пор храним в памяти…

Июнь 1987г., Хлыстовка

03. Былина наказ

Автономову Виталию Афанасьевичу,

папуле любимому, к его 70—летию.


Ой ты гой – еси, добрый молодец,
Виталий свет Афанасьевич,
Шлют тебе былину-наказ
Из края милого предки родные.
А родился ты у честных родителей —
Афанасия и Пелагеи Автономовых
Во славном городе Острогожске.
Похотелось тебе много мудрости…
На скамье школярской сидел ты в Воронеже,
Вожаком пионеров был признанным,
А душа рвалась в небо высокое,
Так и крылья обрёл свои в граде Энгельсе.
В годы грозные, немирные
Испытанья народу великия,
Не колеблясь, путь воинский
Избрала душа твоя стойкая.
Русь великую защищаючи,
На «коне» своём добром летаючи,
Ты делил доблесть ратную
С дружиной своей хороброю.
Отстоявши землю от ворога,
Защитив дома мирные,
Вновь свой разум стал оттачивать,
Знанья добрые собираючи.
Путь твой долог был и нелёгкий тож:
От Москвы родной белокаменной,
До песков Каршинсих сыпучих,
От морозов северных
До жары многоградусной.
И на всём пути добром, памятном
Берегла твой покой бела лебёдушка,
Жена ласкова – Гелинка любимая.
И в лихую пору, и в мира час
Всегда около, всегда рядышком, —
И заступница, и помощница,