– Чего это с ним, что он как малахольный, упорхнул чуть нас не сбил? -спросила тетя Нина.
– Да мы сами толком ничего не поняли! -сказал я и пожал плечами.
Пока я это отвечал, Славка разглядывая проплывающие мимо нас корзинки, тоже схватил одну, которая ему приглянулась и быстро, под крик тети Нины запихал в рот.
– Нет, не трогай, да господи ты боже мой! -закричала она, но было уже поздно.
Поперхнувшись и замычав, Славка бросив под ноги свой джинсовый костюм, где уже валялась Генкина одежда, тоже мотая головой, рванул следом за Генкой быстрее пули. Мы смотрели в окно, как Славка обгоняя Генку, открывал дверь молочного цеха, следом за ним и сам Генка вбежал туда и они скрылись внутри.
– Ничего не понимаю Юрик, что происходит? -спросила Светка.
– Да вы что сдурели, или с голодного края что ли? Корзинки идущие по конвейеру, а в особенности начинка, еще горячие и им необходимо некоторое время чтобы остыть! -ответила качая головой тетя Нина, поднимая с пола Славкину и Генкину одежду и разглядывая ее она охнула.
– Вот черти, еще и порвать умудрились! Надо сходить в раздевалку, у меня там нитки и иголки есть, дам вам чтобы зашили! -и она протянув мне одежду, ушла в направлении молочного цеха.
А мы пошли в отдел готовой продукции. Одна из работниц увидев нас, заулыбалась и спросив сколько нас, дала четыре больших карамельных лукошка, с длинными ручками. В лукошки она на наш выбор положила пирожные. Придя в молочный цех, мы разложили все это на столе, за которым сидели наши горе-сладкоежки и, держась за щеки, то и дело запихивали в рот большими ложками мороженое из мисок.