Они уснули, обнявшись и одновременно, а проспать им не позволил звонкоголосый петух, оповестивший о начале утра. Марина оделась и прежде, чем уйти, сказала Алексею:
– Я буду приходить к тебе. Я не хочу, чтобы у тебя на душе остался неприятный осадок от этих двух встреч, и создалось мнение, что я воспользовалась твоей молодостью и обманом заставила сделать это. Я буду с тобой все время, пока мы здесь. Ты согласен?
– Да! Конечно, да! Я и потом, ну, когда уедем…, – она не позволила ему договорить, прикрыв его рот своей ладонью.
– Лучше молчи! – сказала она.
Марина ушла, а Алексей еще лежал некоторое время на спине, словно разглядывал маленькую светлеющую дырочку в крыше сарая и думал. Он думал о том, что она могла бы и не говорить о своих намерениях, но, видимо, правда для нее оказалась важнее всего. Петух пропел еще раз. Нужно было собираться на работу, впереди был очередной рабочий день.
Под общежитие офицеров, в свое время, было приспособлено старое, времен кайзера, здание из красного кирпича со столь же красной черепичной крышей. Много испытало оно на своем веку, две войны перенесло, но осталось целым. Наибольшую нагрузку оно стало испытывать с тех пор, как в нем поселились офицеры – холостяки из мотострелкового полка. Хотя срок службы таких офицеров ограничен всего тремя годами, даже за это время они успевают устроить столько всевозможных причуд и проказ, не зная, куда использовать свою нескончаемую энергию, что от одной только их премилой шуточки, сам заместитель командира, целый день потел от напряжения всех своих сил и мыслей.
Однажды вечером, молодой лейтенант Васильев, засиделся за работой глубоко за полночь. За окном ночь, хоть «глаз выколи», вокруг звенящая тишина, перед ним на столе, в кругу света от настольной лампы, лежит тетрадь с готовым конспектом для завтрашних занятий с солдатами. Сон клонит голову к столу. Пора спать.
Тяжелый стук шагов в коридоре приводит в сознание лейтенанта.
– Вот черт, пьяный, наверное, идет, топает как лошадь, – кто бы мог подумать, что эти его мысли будут пророческими.
Между тем, шаги смолкли где-то рядом с его «кельей». Сон пропал окончательно, офицер прислушался. «Кто-то» остановился около его двери, за ней слышалось глубокое и тяжелое дыхание. Интересно, что «ему» нужно. Там, снаружи, «он» что-то делает. Вот и ручка на двери поползла вниз и щелкнула. По телу лейтенанта пробежали мурашки. «Кто-то» дышал прямо в замочную скважину. Волосы на голове шевельнулись; он закрутил головой, ища глазами что-то подходящее для самообороны, но кроме утюга в комнате ничего не оказалось. Подойдет и это, в крайнем случае.