Остатки вечера прошли замечательно. В коридор вынесли магнитофон, устроив танцы. Поскольку женщина была только одна, Марии Ивановне пришлось танцевать со всеми, но она не сетовала на жизнь, она кружилась и смеялась, как девчонка. Каждый из офицеров старался потанцевать с ней, обняв, прижать ее к себе. А она не возражала, и не обижалась, когда мужская рука опускалась ниже ее талии, она просто снимала ее оттуда и клала себе на грудь.
Несмотря на ее странное, в некоторых эпизодах, поведение, плохих разговоров вокруг Марии Ивановны не было. Никто не осуждал ее за что-то, не обсуждались никем ее поведение, внешний вид. Все переваривалось у каждого внутри. Но самым странным было то, что все офицеры из общежития оказались, словно околдованы ею. Всех она влюбила в себя. Страстно влюбленные лейтенанты мечтали о ней, она была желанна.
Судя по прошедшим двум дням, будем говорить прямо – по двум пьянкам, с ее присутствием, она оказалась доступной. Даже совсем еще юная лейтенантская молодежь, лелеяла надежды на ее внимание, но это оставалось у каждого из них глубокой тайной. Между собой о ней они не делились даже с лучшими друзьями. Дни шли за днями. Проходили праздники, следовали чередой дни рождения, были и внеплановые мероприятия, дни получения зарплаты, например. Избранниками Марии Ивановны на один день побывали, пожалуй, все члены «клуба офицеров – холостяков», а такими считали себя все, кто проживал в офицерской гостинице. А главным претендентом на эту должность всегда был виновник торжества.
Удивительно то, что, будучи осчастливленным вниманием Марии Ивановны, офицер с легкостью уступал ее другому офицеру, имея, тем не менее, к ней самые хорошие и нежные чувства. Казалось, все были подвергнуты массовому гипнозу, возможно, что все так и было, ведь побыв с ней и уступив ее другому, он надеялся и ждал повторения встречи с ней и ждал еще нетерпеливее, чем прежде.
Сделав круг в течение года, на следующий год все повторялось сначала, за исключением того, что отслужившие положенное время офицеры уезжали служить в Союз и их место занимали новички, совсем еще юнцы, но и их начинала кружить эта сатанинская карусель.
Командование части устраивало такое положение дел. Пили в меру и не каждый божий день, не было никаких ссор, драк, хулиганства. Случайно, при проверке гостиницы в ночное время, командир несколько раз заставал Марию Ивановну в компании молодых офицеров. Он, конечно, и сам был неравнодушен к ней, и в его душе шевельнулось что-то, наподобие ревности, но служба и благополучие части были для него, прежде всего.