Баба Марфа внимательно смотрела на Степана.
– Фотографию привёз? – спросила она.
– Да, да… – Степан залез во внутренний карман летней куртки. – Вот.
Теперь она внимательно рассматривала фотографию его жены.
– Красивая, – протяжно сказала баба Марфа. – Вижу, детей нет.
– Нет, – грустно отозвался Степан.
– Это хорошо.
– Что хорошо? Не понял?
Баба Марфа, не обращая внимания, продолжала исследовать фотографию. Потом зачем-то закрыла глаза и, открыв их, выдохнула.
– Очень хорошо, – делая вывод, сказала она. – Хорошо милок, помогу. Только вы всё должны сделать, как я велю. Тогда твоя жена на поправку пойдёт.
– Конечно, сделаем. Сделаем всё, что скажите, – умоляюще говорил Степан.
Она пригласила взглядом сесть Степана напротив неё.
– Слушай меня внимательно. Порченная твоя жена. Смысл жизни совсем потеряла. Всю горечь через свой организм пустила. Жертву вы должны принести Богу, только после этого она оживёт, вновь молода станет. Живительная сила к ней вернётся.
– Жертву? – не понял Степан.
– Жертву. – И выдержав паузу, добавила, – младенца надо…
– Что? – не дав договорить ей, встрял Степан. – Да ты бабка совсем, что ли сдурела. Ведьма старая.
– Как хотите, не волю.
Степан с шумом хлопнул дверью и выбежал на улицу.
– Ведьма! – его мысли метались как пламя. – Чего удумала! Младенца в жертву. Старая стерва.
Он уверенно шагал к остановке, с которой сошел сегодня в поиске старушки.
***
Софья лежала возле дивана на полу, распластав руки. Степан кинулся к ней.
– Софьюшка, милая! – завопил он, поднимая и тряся её на своих руках.
– Стёпа… – радостно выдохнула Софья. – Ты здесь? Слава Богу, – слабым голосом произнесла она.
– Ты меня напугала Софьюшка, я же думал, что ты умерла. Чуть с ума не сошёл.
– Не-е-ет. Сознание видать потеряла. Всё хорошо Стёпушка.
Он уложил совсем бледную и ослабевшую жену в постель.
– Пообещай мне! – начала говорила она. – Если меня не станет… ты найдёшь в себе силы и будешь жить дальше. А ещё… найди себе хорошую женщину. Ладно? Не перебивай, – попросила мужа Софья, который то и дело вставлял слова. – Мне, итак тяжело говорить, – продолжала она, – как бы мы не хотели, все мы смертны. Пообещай!
– Я тебе обещаю, что я тебя вылечу, чего бы это ни стоило, – его трясло от страха перед неизвестностью.
Софья же прижавшись к мужу, тихо плакала. Слёзы скатывались большими бусинками по её щекам и падали на колени мужа.