Отвлекаясь на эту тему, поскольку в зале длительное время ничего не происходило, расскажу один случай на тему общей истерики.
Одна из штабных дам в знак солидарности надела черный платок, и неоднократно попала в телевизионные кадры. Отец ее мужа, увидев по телевизору сноху в черном платке, решил, что его сын погиб и скончался возле экрана от разрыва сердца.
Проходит какое-то время, и слух ко мне, вероятно, возвращается – как сквозь ватное одеяло слышу спокойный голос Ильи Клебанова. Собрание продолжается. Многие, кого выносили на руках – вернулись, и в том числе Надежда Тылик. Вряд ли она могла это сделать при применении психотропных средств.
Я слышу все, но не осознаю – записываю на автомате.
Спрашивают:
– Была ли аварийная тревога?
– Этого мы не можем сказать. Связи нет, – отвечает Клебанов.
– А нам вчера сказали, что связь есть.
– Вам сказали неправду! – его твердость вызывает уважение.
– Были ли удачные попытки со спасательным аппаратом?
– Вчера были.
– Почему с флота убрали лучших людей? – это спрашивает Надежда Тылик. – Вы посмотрите, как происходят сокращения! Убирают несогласных!
– При проведении спасательных работ мы будем использовать специалистов дивизии, – отвечает Клебанов.
– На каком расстоянии от лодки находится спасательное судно?
– Полтора метра.
– По телевизору сказали, что на расстоянии 800 – 900 метров. Он не комментирует.
– Я готов встретиться с вами завтра и послезавтра, – закончил Клебанов.
– Нам не нужна лодка! Верните мужей! – требуют женщины.
Тогда еще было живо мнение, что спасают подводную лодку ценой жизни подводников. Люди чувствовали, что спасательные работы затягиваются, но не могли это объяснить.
– И мне не нужна такая лодка, – ответил адмирал Владимир Куроедов. – Лодка, которая ложится на дно при первом ударе.
Возможно, адмирал и сам не понял, какие роковые произнес слова, но он сказал именно так – при первом ударе. Сказал как-то эмоционально.
– Таких случаев раньше не было, – продолжал адмирал. – При бедствиях все же лодки вплывали, и хоть что-то становилось известно…
– Нам не нужны ваши разъяснения, – кричат родственники. – Скажите, почему она не всплыла? – я стараюсь сохранить стилистику высказываний, даже если она противоречит логике.
– Кто решил, что наши ребята погибли? – спрашивает Олег Родионов.