Оружия у Ганса не было (пришлось сдать еще в бронепоезде), однако молодой человек был уверен: он наверняка справится с Гиммлером. Если что, разделается с ним голыми руками!
Тут взгляд молодого человека упал на золотой ящик, и Ганс вдруг сделал открытие – его кровожадные мысли идут именно оттуда. Да, то, что находилось в ящике, подталкивало его к преступлению… Но как такое могло быть?
Послышались голоса, и Ганс понял: за ними следует вторая дрезина, на которой находятся адъютанты Гиммлера. Значит, ничего не получится, придется забыть об ужасном плане. По крайней мере, на данный момент.
– Ты ведь хочешь убить меня? – раздался неожиданно голос Гиммлера.
Ганс вздрогнул и замешкался, не зная, что ответить. А рейхсфюрер заявил:
– Знаю, что хочешь. Поэтому за нами и следуют мои люди. И, собственно, я тоже хочу убить – тебя. Это как радиация… Ты слышал о таком?
Прочистив горло, Ганс ответил, что да, читал в газетах. Гиммлер усмехнулся:
– Да, это своего рода радиация. Невидимые лучи, пронзающие все и вся. Только радиация особая – радиация зла. Наш фюрер был так близок к победе! Однако он уверился в своем всемогуществе и забыл о том, что всеми успехами обязан именно ему.
Рейхсфюрер явно имел в виду золотой ящик. Ганс понимал, что не следует задавать вопросов и вообще вести разговор с Гиммлером. Он сам только что хотел убить его, забыв о том, что тот тоже может лишить его жизни.
– Да, наш фюрер оказался слаб, – продолжал второй человек рейха. – Впрочем, как и большинство людишек. А вот усатый грузин, что правит в России, поступил иначе. По-умному. Эх, если бы власть с самого начала оказалась в моих руках… Конечно, можно было бы и сейчас стать диктатором, но это уже не поможет. Надо было раньше, да, раньше!
Возникла пауза, прерываемая сопением Гиммлера. Ганс прикинул – похоже, они находятся в самом центре горного массива. И вдруг ему стало страшно. Захотелось оказаться как можно дальше отсюда – от рейхсфюрера Гиммлера, от странной соляной штольни, от поезда, набитого сокровищами. Как можно дальше, желательно на краю света!
Ганс понимал – вопросов задавать не стоит, хотя, несмотря на страх, его так и распирало любопытство. Однако молодой человек сдерживал себя: не мог же он поддерживать беседу с Гиммлером, как с равным!
А тот, казалось, не замечал странности сложившейся ситуации. Дрезина катилась вперед, и рейхсфюрер снова заговорил: