Капитан первого ранга Игнациус кивнул и быстрым шагом направился к мостику. Небогатов посмотрел на нестройную шеренгу офицеров, на застывшую команду "Суворова", перекрестился на корабельный флаг и вслед за Клапье де Колонгом, сдерживаясь, чтобы не побежать, пошёл в каюту Рожественского.
Чуда не случилось, командующий Второй Тихоокеанской эскадрой вице-адмирал Зиновий Петрович Рожественский скончался, не приходя в сознание, от кровоизлияния в мозг. Видимо, встреча эскадр напомнила флотоводцу о бездарно потраченных месяцах, когда после падения Порт-Артура японцы спокойно чинились, заменяли расстрелянные орудия, а его эскадра вместо прорыва, торчала на Мадагаскаре. А потом, по высочайшему повелению пришлось дожидаться отряд Небогатова…
Экстренный военный совет в кают-компании "Суворова" длился без малого четыре часа. Кроме Небогатова в адмиральских чинах на совете присутствовал только Оскар Адольфович Энквист, однокашник по Морскому корпусу, растерянный и подавленный. Остальные: капитаны первого и второго ранга и несколько "заслуженных" лейтенантов выглядели не лучше Энквиста.
– Господа, как вы все понимаете, смерть Зиновия Петровича не может прервать поход, – Небогатов смотрел на офицеров и "заводился". Ему, спокойному и незлобивому человеку не понравилась мрачная обречённость большинства и ещё более – тщательно скрываемая радость некоторых участников совещания, взять хотя бы кавторанга Баранова или каперанга Смирнова. Эти неглупые моряки, прожжённые интриганы и карьеристы, без сомнения уже прикинули, как будут развиваться события далее. Наверняка они решили, что "временный" командующий начнёт метаться, запрашивать инструкции из Петербурга, а в итоге всё закончится либо интернированием, либо возвращением домой без сражения с Соединённым флотом Японии.
Пока же, Военный Совет проходил предсказуемо. Первыми высказывались "младшие", затем очередь дошла до заслуженных каперангов. Энквист суетливо пушил бороду и наблюдал за выступающими как первый ученик в классе, тщащийся запомнить урок "с голоса". Внезапно Небогатов успокоился и чтобы вновь не удариться в чёрную меланхолию начал сам с собой "игру", стараясь предугадать к чему призовёт очередной докладчик, даже похвалил себя мысленно ("Ай да Колька, ай да сукин сын") когда "угадал" доводы и резоны, приводимые Бухвостовым, Юнгом и Радловым. Да тут и провидцем не нужно быть, предлагались в основном варианты прорыва во Владивосток через каждый из трёх проливов, было несколько человек, пожелавших остаться в здешних водах, ожидая прибытия командующего флотом прямиком из Владика на "Громобое". О крейсерской войне против Японской империи говорили на удивление мало, прекрасно зная "куцую" крейсерскую составляющую русских тихоокеанских эскадр. После академического доклада Клапье де Колонга, которому единственному было дано полчаса, (все же прочие говорили не более трёх минут) Энквист, заявив о верности присяге и государю императору, предложил помолиться во славу русского оружия и за упокой души раба Божьего Зиновия. Небогатов резко встал, за ним поднялись офицеры.