Там его поджидал новехонький Fao-3000x. Звездолет, собранный в
духе первых гоночных мотоциклов: вытянутый, как пуля, легкий,
быстрый, маневренный, лишенный абсолютно всего лишнего. Впрочем, и
лишнего комфорта тоже. Однако для молодого парня лучшего варианта
было не придумать. Помимо варп двигателя на него были установлены
два дополнительных форсированных реактивных двигателя, способных
тянуть эту "малышку" со скоростью в 38 тысяч километров в час в
атмосфере и в несколько раз быстрее в космическом вакууме. Лимиты
скорости в данном случае упирались в размеры топливного бака.
Исключая самые быстрые спортивные модели, военные истребители
класса GX9 и всякие несуразные экспериментальные модели, Fao был
самым быстрым звездолетом доступном на рынке гражданского
транспорта. И если во время варп прыжка все были равны, после него
именно Fao мог быстрее остальных добраться до поверхности планеты,
оставляя всех конкурентов далеко позади.
Через свой псифон Альбер отправил сигнал бортовому компьютеру
«открыть дверь». Дверь распахнулась, и его обдал запах нового
звездолета. Этот запах ни с чем нельзя было спутать. Хотя в салоне
не было ни одного кожаного элемента, проектировщики звездолетов по
старой традиции оснащали их ароматизатороми с запахом кожи. Это
создавало эффект психологического равновесия, когда человека в
новой обстановке сопровождал знакомый запах. Годы шли, а традиция
сохранялась. И Альберу она была по душе. Он уважал прошлое.
Ему нравились истории про первых летчиков-испытателей, первых
космонавтов, первых людях на Луне, Марсе и после на всех остальных
планетах в солнечной системе, а еще позже и на всех их спутниках.
Люди уже давно перебрались на Атропос, обжили ее, обустроились, но
истории старой Земли все еще жили в их культуре. О первых открытиях
земных ученых и первых свершениях рассказывали детям перед сном
вместо сказок. В детстве Альбер очень любил эти истории про первые
открытия в космосе, и каждый раз, окунаясь в новое открытие, сердце
его сладко сжималось от духа приключений. Столько лет спустя он
также чувствовал восторг от предстоящего полета и единения с
кораблем и черным полотном космоса. Для него в мире не существовало
ничего прекраснее.
После отстыковки Альбер перевел звездолет на ручное управление.
Пришлось немного поспорить с бортовым компьютером и убедить его в
том, что он возьмет на себя любую ответственность.