— Куда летишь? Один?
— Я? Один? — Синеглазый надменно приподнял бровь. — Тамара сейчас подойдет. Тебе на рейс не пора?
— Не пора. Я домой. Ты, надеюсь, не туда же? Хотя Скалкину я всегда рад видеть. Где она?
Смазливого хама чуть не перекосило, я даже немножко попятилась назад. И вот тут-то обо мне и вспомнили.
— Привет! Точно все нормально? Не ушиблась? — Хам обернулся, с любопытством оглядел меня с ног до головы и, не дожидаясь моего ответа, представился: — Ярослав!
— Очень приятно! — тихо соврала я.
— А я — Марат.
Он почти не изменился, все такой же красивый. Черные брови вразлет, нос с небольшой горбинкой, высокие скулы и полные губы. Но ему уже давно не семнадцать! Лицо больше не мальчишеское, а мужское. Ему ведь двадцать два сейчас. Взгляд черных глаз проникает в самую душу, заставляет мое лицо пылать смущенным румянцем. Ничего не изменилось. Совсем ничего! Столько лет коту под хвост!
С неимоверным трудом, но все-таки выдавливаю из себя улыбку.
— Я — Люба.
— Ух ты! Значит, с нами сама Любовь? — весело и как-то слишком громко восклицает Ярослав.
На вид ему лет тридцать. Красивый и ядовитый. По лицу его холеному вижу, что сейчас отколет еще какую-то сомнительную остроту. Я таких, как вот этот Ярослав, боюсь и уже сбежала бы, если б не одно но.
— Может, присядешь? — Марат легонько касается плеча, чуть склоняется надо мной, словно и нет никого рядом. Ни снующих мимо пассажиров с сумками, ни любопытного Ярослава, который, как голодный стервятник, смотрит на нас, прикидывая что-то в уме. А мне уже не очень-то и страшно. — Вот сюда, на мое место!
— Да мне скоро на рейс надо будет, но спасибо.
Рядом его вещи, темный пиджак и такой же, как у меня, чемодан. А ведь я знаю, почему они у нас с ним одинаковые. Сказать или не сказать? Конечно же, нет! Это глупо и так…
— Куда летишь?
— В Волгоград. — И зачем-то добавляю: — К папе в гости.
К Ярославу подходит миловидная блондинка в ярко-красном топе и светлых джинсах, он тут же переключается на нее. Девушка удивленно смотрит на меня.
— Привет! Я — Тамара!
Ангел и демон, свет и тьма — проносится в голове, но, глядя на странную парочку, невольно улыбаюсь, наблюдая за девчонкой. А мы с ней, похоже, ровесницы. Ей тоже лет двадцать. Такая счастливая и явно любимая.
— Люба. Привет!
Мой голос тонет в радостном возгласе блондинки.