– Доброе утро, Маришка! Чудесно выглядишь!
Нет, я определённо люблю свою работу и всех сотрудников нашего радио. И пусть я провожу здесь намного меньше времени, чем они, до сих пор не имею диплома о высшем образовании и получаю не полноценную зарплату, а почасовой гонорар за каждую смену – мне никогда не давали понять ни словом, ни взглядом, что мы не ровня. Коллеги – значит, коллеги!
Есть, впрочем, ещё одна причина, по которой я ежедневно рвусь на работу, словно мне тут мёдом намазано. Но эта причина относится к личным и субъективным, поэтому... о ней чуть позже.
7. 5
Я не знаю, в какой момент Блинчик (а если официально – то наш программный директор Роман Романович Романов... ну и шутники же его родители, давшие отпрыску столь звучное имя!) разглядел в глупой, восторженной и неопытной студентке-практикантке диджейский потенциал, но именно он предложил мне остаться на радио после завершения летней практики. И я с радостью осталась!
Конечно, Москва не сразу строилась – пилотные выпуски моей утренней программы получились совершенно кошмарными. Я мямлила, заикалась, глотала слова, тормозила и смущалась в разговорах с приглашёнными гостями и вообще вела себя непрофессионально. Но Блинчик никогда не ругал и не отчитывал меня, уверяя, что навыки придут со временем. Главное, на что он клюнул – это тембр моего голоса. Он сказал, что такие голоса бывают один на миллион, что все радиослушатели должны просто впадать в экстаз уже от самих звуков, которые я произношу, и не особо вникать в их смысл.
Само собой, было лестно, что моим голосом так восхищаются. Вообще-то, у меня нет музыкального слуха. Я с детства привыкла к тому, что все сразу принимались страдальчески морщиться, едва я начинала петь. Но оказалось, что мой голос может быть красив сам по себе, без всяких вокальных экспериментов!
Я всерьёз взялась за собственную дикцию. Ежедневные упражнения – к примеру, быстро и без запинки произносить совершенно дикий и ржачный набор невозможных звукосочетаний:
– Рлилри, рлэлрэ, рлалра, рлолро, рлулру, рлылры, рлёлрё, рлюлрю!
Или:
– Стизди, стэздэ, стазда, стоздо, стузду, стызды!
А уж скороговорка “Лигурия”* и вовсе была вызубрена мною как “Отче наш”!
Студия пока занята. Над дверью предостерегающе горит табло: “Не беспокоить! Идёт прямой эфир!” Я знаю, что там внутри Карик дорабатывает свою смену.