Алекс создал заклинание определения
жизни. Да, он снова не ошибся. И уже отбросив всякие сомнения, он
приложил камень к стене. Потом создал по очереди два самых обычных
лечебных заклинания, направляя их через камень, который каждый раз
начинал светиться, хотя и слабее с каждым разом. Затем он создал
еще одно заклинание определения жизни и сам себе кивнув в
полумраке, направился обратно к кровати.
Алекс никогда и никому бы не
признался, но его прозвали рателем не только за скверный, по мнению
других характер. Не в последнюю очередь прозвище он получил за свою
внешность и нехарактерные для горцев жизнерадостность и
бесшабашность, которые периодически как магнитом притягивали к нему
девушек и молодых женщин и которые естественно вызывали глухое
раздражение ровесников парней, что тоже не приводило к их
взаимопониманию. Из-за этого еще там, в горах он неоднократно
встревал в истории и разборки, то с родителями девиц, то с
разъяренными женихами, то с ровесниками, которые сами имели
серьезные планы на этих девушек. И если бы не дядька Горд и бабушка
Марна неизвестно еще как бы он выкручивался, но его это не
останавливало, что бы ему не говорили. Может быть, он и не оказался
бы сейчас в дороге, не понятно где и куда, если бы ему не начала
оказывать знаки внимания любимая внучка военного вождя, возможно
дедушка подсуетился и отправил его от греха подальше.
Потому он совсем не удивился, когда
очень симпатичная и молодая официантка начала строить ему глазки и
в ответ сам уже стал улыбаться ей. Уже не в первый раз было такое,
молодость, гормоны и мгновенно вспыхивающая страсть, что может быть
естественней и зачем этому противиться и сдерживать себя. Он даже
перебросился с девушкой парой коротких любезных фраз, когда
ненадолго выходил из зала и они столкнулись в проходе.
Он уже начал было строить планы на
ночь, но, проявила себя его здоровая (или нездоровая) паранойя,
привитая ему дядькой Гордом и бабушкой Марной. Вначале пару раз
переглянувшись и заметив очередной заинтересованный взгляд девушки,
он все принял за чистую монету, но потом, больше по привычке он
стал исподтишка наблюдать за ней. Зрелище оказалось весьма
приятным, как спереди, так и сзади, и… как оказалось полезным. Он
заметил, как она пару раз переглянулась, а в другой раз о чем-то
быстро и нервно переговорила с двумя хорошо одетыми молодыми людьми
за одним из дальних столиков и при этом никаких, даже дежурных
улыбок, а как-то даже напряженно. Один из молодых людей показался
ему смутно знакомым. И Алекс не сразу, но вспомнил, что видел того
в холле при заселении. За всех своих людей платил капитан и только
Алекс расплачивался сам за себя и притом заселялся в один из лучших
номеров. Он хорошо относился к себе, но не настолько, чтобы считать
себя не отразимым, а так все вроде бы становилось на свои
места.