И они смотрели. Они смотрели на меня так, как и должны смотреть на любимого сына родители. Они следили за мной с гордостью. Их сын, их радость. Вспоминаю себя в нежном возрасте – мне было восемь. Я смотрел на них, как они сидят под деревом и улыбаются. Я смотрел и представлял, как их шеи разрезаны от уха до уха: из ран хлещет кровь и стекает на траву под ними. И я смеялся – смеялся до дрожи, до боли в сердце.
Конечно, это было много лет назад, но именно тогда все началось.
6
Портер – день первый, 7.31
Портер остановил «додж-чарджер» перед домом 1547 по Дирборн-Паркуэй и посмотрел на большой каменный особняк. Нэш, сидевший рядом, поднял телефон:
– Начальник звонил. Вызывает нас к себе. Требует, чтобы мы сейчас же к нему заехали.
– Заедем… попозже.
– Он настаивал.
– Обезьяний убийца собирался отправить коробку сюда. Часы тикают. У нас нет времени на то, чтобы сейчас возвращаться в управление, – возразил Портер. – Мы ненадолго. Тут главное – не отставать.
– Обезьяний убийца? Ты в самом деле собираешься называть его, как он предложил? Хотя, конечно, подходит…
– Обезьяний убийца, «Четыре обезьяны», У4О… Мне все равно, как называть психа.
Нэш смотрел в окошко:
– Неплохой домик. Неужели здесь живет всего одна семья?
Портер кивнул:
– Артур Толбот, его жена, дочь-подросток от первого брака, наверное, есть еще одна или две маленькие тявкающие собачонки и служанка… или пять служанок.
– Я справлялся в дежурной части; Толбот нам не звонил, не говорил, что кто-то из его близких пропал без вести, – сказал Нэш.
Они вышли из машины и начали подниматься по каменным ступенькам.
– Как будем разговаривать?
– Быстро, – ответил Портер, нажимая кнопку звонка.
Нэш понизил голос:
– Жена или дочь?
– Что?
– Ухо. Как по-твоему, чье оно – жены или дочери?
Портер собирался ответить, когда дверь приоткрыли – чуть-чуть, не сняв цепочки. Невысокая латиноамериканка смотрела на них холодными карими глазами.
– Чем вам помочь?
– Мистер или миссис Толбот дома?
– Моменто… – Она перевела взгляд с Портера на Нэша и захлопнула дверь.
– Лично я за дочь, – сказал Нэш.
Портер посмотрел в свой телефон:
– Ее зовут Карнеги.
– Карнеги?! Ты что, издеваешься?
– Никогда мне не понять богачей, – ответил Портер.
Дверь снова открылась, на пороге стояла блондинка лет сорока с небольшим. На ней был бежевый свитер и черные мягкие брюки в обтяжку. Волосы собраны в конский хвост. «Симпатичная», – подумал Портер.