При свете дня было бы видно, что река, отделяющая тропу от стены, глубока и ровна. На середине и возле берегов она скользит с одинаковым проворством, поскольку небольшие воронки, возникая то тут, то там, сглаживают всякие различия. На поданный сигнал не ответил ни единый звук. Слышалось лишь неизменное журчанье и клокотание, дополняемое каким-то тихим шумом: печальный человек сравнил бы его со стонами, а счастливый – со смехом, в действительности же это был стук невидимых водяных колес о мелкие преграды дальше по течению.
Комок снега снова ударил в стекло. На сей раз последовал звук, сопровождавший, по всей вероятности, открывание окна. Затем донесся голос:
– Кто там?
Вопрошавший был мужчиною и не казался удивленным. Поскольку стена принадлежала казарме, а к супружеству в армии относятся с неодобрением, уже не одно тайное свидание, возможно, устроилось в тот вечер подобным образом.
– Сержант Трой? – боязливо спросила фигура, неясно темневшая на заснеженном берегу.
Сама она походила на тень, а мужской голос сливался с постройкой; получалось, что снег говорит со стеною.
– Да, – настороженно ответили из темноты. – Тебе чего?
– О, Фрэнк! Неужто ты меня не узнаешь? Я Фэнни Робин, твоя жена!
– Фэнни?! – воскликнула стена в полнейшем недоумении.
– Да, – ответила девушка, сдерживая волнение.
В ее голосе слышалось нечто, не присущее женам, а мужчина говорил таким тоном, каким редко разговаривают мужья. Беседа продолжалась:
– Как ты меня отыскала?
– Спросила, которое окно твое. Не сердись!
– Сегодня я тебя не ждал. По правде, я совсем не думал, что ты придешь. Ты могла меня и не найти. Завтра я дежурный.
– Ты сам говорил, чтоб я пришла.
– Я сказал, ты могла бы…
– Ну да. Ты рад мне, Фрэнк?
– О да. Рад.
– Ты выйдешь?
– Не могу, дорогая Фэн! Уже протрубили отбой, ворота закрыли, увольнительной у меня нет. До завтрашнего утра мы все заперты здесь, точно в тюрьме.
– Так значит до завтра я тебя не увижу! – Голос девушки разочарованно дрогнул.
– Как ты попала сюда из Уэзербери?
– Пешком. То есть часть пути прошла пешком, остальное проехала на возах.
– Удивила ты меня.
– Да я и сама удивилась. Фрэнк, а когда это будет?
– Что?
– То, что ты обещал.
– Чего-то не помню.
– Помнишь! Не притворяйся, не мучь меня! Мне совестно первой говорить то, что должен говорить мужчина.