– Не надо крови. – Правый уголок его губ пополз кверху. – Я вполне могу подождать до завтра. Надеюсь, в ваших гостиницах найдется один свободный номер?
Сима быстро закивала:
– Я все устрою, Лев Алексеевич.
– Сима!
– Простите! – Она прижала руку к груди, выразительно округлив глаза. – Просто – Лев. Как я могла забыть?
Не дожидаясь, пока они закончат любезничать, Ангелина быстро пошла к выходу, больше ни с кем не прощаясь. Потапов проводил ее взглядом.
– Кто знает, – сказал он, – какой стала бы Геля через какое-то время…
– Она – лучшая Геля, – убежденно произнесла Сима. – Завтра вы убедитесь в этом.
* * *
Уже после все произошедшее показалось ей сценой из дешевой мелодрамы: она устроила его в номере, он удержал ее руку, протянутую на прощание.
– Разве вы не останетесь?
– Да вы с ума сошли! – Сима взглянула на круглые настенные часы, даже на вид стоившие копейку, как и весь номер. – Уже почти полночь. Я и сейчас-то с трудом доберусь домой. С такси у нас тут проблемы…
Лев потянул настойчивее:
– Серьезно? Вот и оставайтесь. Не пешком же идти среди ночи.
– Лев Алексеевич, вы перепутали роли. Вы – не герой-любовник, вы – автор, – отчеканила она, чтобы разозлить его хотя бы отчеством, которое было вполне приличным, но почему-то раздражало Потапова больше, чем претенциозное имя.
Но на этот раз он только поморщился и улыбнулся во весь рот. Тому, кто видел его улыбку, немедленно хотелось острить и валять дурака, лишь бы это сияние не гасло. Но Сима успела подумать об этом раньше, чем впасть в зависимость, и потому постаралась так же улыбнуться в ответ. Так, конечно же, не получилось, но какое-то подобие солнечного света она из себя выжала.
Не отпуская ее руку и уже причиняя боль, потому что Сима не оставляла попыток вырваться, Лев ласково проговорил:
– Ладно, пусть я не герой-любовник… Но я ведь не безнадежный урод, чтобы перспектива провести со мной ночь так ужасала! А в ваших глазах – ужас.
– В моих глазах – обида, – пояснила Сима, стараясь не распаляться и говорить спокойно.
– Серьезно? Обида на что?
Склонив голову набок, он заглядывал в ее глаза с таким простодушным видом, что Симе захотелось не отчитать его, а потрепать по щеке. Прижать ладонь к этой щеке и насладиться теплом, которого она еще не знала. Рукопожатие, из которого Сима так упорно выбиралась, не позволяло прочувствовать его…