– Оно такое жутко страшное, – продолжала вожатая, – даже страшнее стоматологов. Я работаю здесь уже четвертую смену, и в каждой смене дети его видели.
Вожатая наклонилась, на ее лицо упала густая тень. Она понизила голос и продолжила почти шепотом.
– Они просыпаются от того, что слышат за стенками палатки странный звук. Как будто кто-то шелестит обертками от конфет. А потом видят на палатке жуткую лохматую тень. Тень крадется и потирает руки, а потом делает страшные вещи.
– Ка-какие? – дрожащим голосом спросила рыжая Вика.
«Вот именно, какие?» – подумал Марик, он так увлекся рассказом, что чуть не упал.
Вожатая призадумалась.
– В прошлой смене, например, ночью чудище выкрало все конфеты.
– Точно-точно! – подтвердил пухлый Дима в толстых очках. – Он у меня прошлой ночью все конфеты съел.
– Да ты их сам съел! – рассмеялся кто-то.
– А как он выглядит? – загалдели ребята.
Марик наклонился еще ниже, все время пытаясь укрыться за ветками. Нельзя, чтобы его видели. Он это уже понял – его почему-то всегда все боятся. То ли ростом Марик не вышел – всего каких-то пятнадцать сантиметров, то ли волосы торчком детям не нравились.
– Он такой… такой… – вожатая призадумалась, – лохматый! Вот, лохматый. И еще он, говорят, весь в листьях и в каких-то обрывках тряпок. Леший какой-то. А еще маленький. И страшны-ы-ый. Ах да! И еще у него на шее висит настоящая золотая монета!
«Ого, прямо как у меня», – подумал Марик. Он посмотрел на свою монетку и разом покраснел. Потому что вдруг понял, о каком именно «чудище» говорила вожатая.
– И никакой я не страшный, – пробормотал он обиженно, – и одежда у меня, – Марик оттянул заляпанный грязью рукав, – не лохмотья. Это стиль такой. Стильный.
– Ерунда! – Пухлый мальчик в толстых очках достал из костра пастилу и принялся дуть. – Какой же он страшный, если маленький? Разве маленькие могут быть страшными?
– Могут! – заявила рыжая Вика. – Жуки, например. Или пауки. Бр-р-р. – Она даже сложила руки и поежилась, чтобы показать, какие они страшные.
Дима показал ей язык, подул на пастилу и положил в рот.
И вдруг как закричит!
– Что такое? В чем дело? – переполошилась вожатая.
Дима ответил очередным стоном. Продолжая реветь, он протянул вперед руку и раскрыл. Марик прищурился, стараясь разглядеть, что же там. Он так сильно наклонился, что монетка выскользнула из-под ворота и заболталась на веревке. Марик заправил ее обратно и сосредоточился на мальчике.